Первый иероглиф.

(Авторы: Я и Добрякова И.Л. 2010-2013 г.) Публикуется впервые.

Жили были муж и жена. И была у них дочка. Не успели они оглянуться, как выросла доченька. Пришел за ней молодой парень и говорит:
– Отдайте вашу дочку мне в жены, я люблю ее!
– А мы как же? – спрашивает жена. Муж молчит, только хмурится.
А парень и говорит:
– Я вас уважать буду и в гости к вам приходить. А еще внучку приносить, когда родится.
– Вот это другое дело, – обрадовалась жена.
– Ну, тогда ладно, – согласился и отец невесты. – Забирай!
Стали муж с женой одни жить. Грустно и пусто стало в доме без доченьки, но делать нечего. Да и в гости молодые приходить стали, подарки приносить, Через три года, три месяца и три дня родилась в новой семье девочка.
– Сегодня в гости втроем придем! Внучку показать! – позвонил однажды отец малышки. – Она красивая и тяжеленькая!
– Ой, – сказала жена. Стала волноваться, радоваться и слезы фартуком утирать.
– Теперь ты дед! – говорит она мужу и всхлипывает.
– А ты баба! – строго отвечает ей муж.
А сам радуется. Бегает по кухне, об табуретки спотыкается.

Чуть не упал.

М. А. Булгаков “Белая гвардия” – первый роман Михаила Булгакова, описывающий события Гражданской войны на Украине в конце 1918 года.
Роман написан в 1923 году, опубликован в 1925 году… Ровно 100 лет назад…

По какой-то странной насмешке судьбы и истории избрание его, состоявшееся в апреле знаменитого года, произошло в цирке. Будущим историкам это, вероятно, даст обильный материал для юмора. Гражданам же, в особенности оседлым в Городе и уже испытавшим первые взрывы междоусобной брани, было не только не до юмора, но и вообще не до каких-либо размышлений. Избрание состоялось с ошеломляющей быстротой – и слава богу.

Гетман воцарился – и прекрасно. Лишь бы только на рынках было мясо и хлеб, а на улицах не было стрельбы, чтобы, ради самого господа, не было большевиков, и чтобы простой народ не грабил. Ну что ж, все это более или менее осуществилось при гетмане, пожалуй, даже в значительной степени. По крайней мере, прибегающие москвичи и петербуржцы и большинство горожан, хоть и смеялись над странной гетманской страной, которую они, подобно капитану Тальбергу, называли опереткой, невсамделишным царством, гетмана славословили искренне… и… “Дай бог, чтобы это продолжалось вечно”.

Но вот могло ли это продолжаться вечно, никто бы не мог сказать, и даже сам гетман. Да-с.

– Кого желаете защищать, я спрашиваю? – грозно повторил полковник.
Мышлаевский с искрами огромного и теплого интереса выдвинулся из группы, козырнул и молвил:
– Гетмана обязаны защищать, господин полковник.
– Гетмана? – переспросил полковник. – Отлично-с. Дивизион, смирно! – вдруг рявкнул он так, что дивизион инстинктивно дрогнул. – Слушать!! Гетман сегодня около четырех часов утра, позорно бросив нас всех на
произвол судьбы, бежал! Бежал, как последняя каналья и трус! Сегодня же, через час после гетмана, бежал туда же, куда и гетман, то есть в германский поезд, командующий нашей армией генерал от кавалерии Белоруков. Не позже чем через несколько часов мы будем свидетелями катастрофы, когда обманутые и втянутые в авантюру люди вроде вас будут перебиты, как собаки.

М. А. Булгаков “Дни Турбиных” – пьеса написана на основе романа “Белая гвардия” в 1925 году

Елена. На сколько же времени мы расстаемся?
Тальберг. Я думаю, месяца на два. Я только пережду в Берлине всю эту кутерьму, а когда гетман вернется…
Елена. А если он совсем не вернется?
Тальберг. Этого не может быть. Даже если немцы оставят Украину, Антанта займет ее и восстановит гетмана. Европе нужна гетманская Украина как кордон от московских большевиков. Ты видишь, я все рассчитал.

Тук-тук задубела дверь и Кнюська задрав юбку побежала в душ. Кап-кап заурчал кран омывая теплое влагалище. Чвак-чвак захлюпала Кнюська в ожидании.

Мама пила чай с крумазавром с планеты Фак-фак.
– А что – говорила мама – это правда что у вас нельзя больше ста семнадцати детей иметь?
– Хлюп-хлюп – покачал немытыми шесть световых лет членами крумозавр Абдула
– Ах – сказала мама – дешевле Кнюськи вы на Земле не найдете! А какой сервис!
– Ну-ну – нунукнул крумозавр и хиль-хиль захилял в комнату.

Кнюська схватила его третий левый задний член и взяла в нос. Ужас какой, подумала Кнюська, воняет нюх-нюх, никелехромовым метеоритом. Неужели его мерзкая самка не могла побрызгать его бозоновым одеколоном, или хотя бы обтереть гамма-бета-кислотой.

Вууууууу-вууууууууу, пронесся за окном анти-гравитационный пиздолет и, махнув инверсионным хвостом, исчез в созвездии Лебледя. Мама поила из чайника чаем андроида Саида с планеты Кули-Хули.
– Хороший чай чай – говорила мама.
– Чай неплохой чай – бур-бур бурчал Саид щерб-щерб щербая чай из блюдечка, которое цап-цап держал на растопыреных ух-ух члениках.

Как там в глуши, в Саратове нюх-нюх – думала Кнюська водя носом по членику Абдулы. Васька небось опять с немытыми головами ходит и пьет в три глотки. Надо будет ему послать затычку для второй головы, а то у него с нее всегда похмелье.

Нюх-нюх, нюх-нюх… Абдула задрожал и напрягся. Ага, хорошо тебе со мной, подумала Кнюська, кто тебе еще такую нюхалку на Земле сделает… нюх-нюх.
Абдулу тряхнуло бах-бах – громко кончил Абдула.

В комнату вбежал, шух-шух, размахивая блюдцем зажатым в членики андроид Саид.

– Саид ты чего? – удивлено спросила Кнюська сморкаясь в кофточку с ленточками.
– Стреляли! – индеферентно ответил Саид.

А на лестничной площадке лениво, бац-бац, дрались Маршал Сухов с красноармейцем Гоги одетым в мохнатые кирзовые сапоги от Версаче. С сапог, дребезжа по половым изразцам, дробью осыпались стразы.

Ува-ува – всплакнула мама – Тоскаааа… Хоть бы вуууууу-вуууууууу, пиздолет пролетел что ли…

© Хрюша. 2000 г.

ВЕСННЯЯ КОМПАНИЯ 2000 года.

Раньше мы все больше тусовались по другим местам, но с тех пор как я стал поросенком, все круто изменилось. Бывало заползу в Курилку там или Салон нахрюкавшись и сорву все аплодисменты. Некоторые даже оргазм от этого получали, но я ни-ни.

А с тех пор как затусовались у Делицына в Тенетах, не то что оргазма, даже аплодисментов не сорвешь. Все ползают черте где, а ты стоишь, хрюкаешь одиноко, а все в это время получают оргазм в других местах.

Литературная тусовка в сети тем и хороша что никогда не знаешь кто сколько вылакал и у кого на диване заснул. Хотя многие утверждают что побывали в постели Житинского, а некоторые даже свечки держали и щекотали пятки неизвестным дамам все-равно ничем доказать не могут. Даже мало-мальскую беременность не предъявляют.

А вчера ко мне в окошко браузера залетел КШ. Мы с ним так мило поболтали, а потом я забыл снять противокэшную сетку, и сегодня он еще не прилетал, но это фигня, завтра сетку сниму и водку на диван поставлю.

А вот Мартышка, она такая, да, во-первых с очками, во-вторых непримиримая. Ей только дай волю запросто закидает корками небольшого слона. Зато прикалывается по полной програме может довести до литературного оргазма даже тех кто в литературе ни бум-бум.

Серхио, тот тихий, выйдет, ляпнет стишок другой и исчезает, а мне приходится потом перевоплощаться в поросенка и бегать по всей округе срывать для него аплодисменты. А это непросто, бывает замешкаешься и сорвешь оргазм вместо аплодисментов, сидишь и думаешь, ну че с ним делать.

Вот с Фраем хорошо, он всегда приходит с накрахмалеными фонтами, сидит интеллигентно помалкивает, потом скажет чего, за фрак спрячется и сидит, ответа ждет.

А то еще Фита заходит. Вся такая нежная, мягкая, сексуальная, у нее в Салоне семеро по лавкам публикации ждут, а она сидит в Тенетах, улыбается в усы… т.е. нет не в усы, в колючки, она когда добрая в Ежика перетекает. И всегда свои аплодисменты сама рвет, другим не доверяет, а те за ней по пятам ходят, тащутся от оргазма. Но я конечно пятаком не щелкаю, когда могу всегда парочку ее аплодисментов тырю.

А вот Рудис это непросто. Он такой большой и меланхоличный, ни оргазмани, ни аплодисментами не интересуется, говорит мудро, рассудительно, такое впечатление что он и пьяным-то никода не бывает.

А к вечеру приходит Дан Дорфман. Он тоже большой солидный, но суетлив немножко. Зайдет и со всех кто ему не понраву шляпы рвет долой и на тех кто по нраву напяливает. Бывало некоторые из тех кто по нраву в 30-40 шляпах сидят, оргазм получают, а Дан им хлопает, аплодисменты значит развешивает.

Ближе к ночи, когда жар спадет появляется Вербицкий. Этому аплодисменты по барабану, но ежели кто зазевался, то Миша враз его оргазм себе ухватит и бегает по клубу, запоздавших болтунов этим оргазмом по хребту охаживает.

Рано поутру с пачкой ворованых аплодисментов появляется Нестеренко, аккуратно развешивает аплодисменты по всей длинне своих текстов и когда кто появится с серьезным видом ходит и срывает аплодисменты, словно свои собственные, но оргазма не получает в связи с противопоказаниями организма на оргазм.

Но сколько ни пиши все-равно все аплодисменты вместе с овациями достаются мне, а кто с этим не согласен, идите и получайте оргазм самостоятельно…

Хрюша. 2000 г.

Миллионы лет назад
Распушив мохнатый зад
Острый хвост задравши в высь
Жил прекрасный птерокрысь

Он вставал с восходом солнца,
Лапой протерев оконце
Созерцал дремучий лес,
Хвост чесал и в ванну лез.

После ванны обсыхал,
Ел пюре и отдыхал.
Выпивал стакан компоту,
Отправлялся на охоту.

Только выйдет он из дому,
Гордый стройный птерокрысь,
Всяк – знакомый, незнакомый –
Улепётывает в брысь.

Все боялись птерокрыся
Хоть и добр бывал порой,
Но уж ежели боисся,
Лучше враз свалить домой.

Птерокрысь идет тропинкой
Ввысь кругом торчат хвощи,
Хрюкают в округе свинки,
Динозавр верещит…

Мамонты в строю застыли,
Птеродактиль не орет,
Бронтозавр стоит счастливый,
Бронзу выставив вперед.

В общем в юрскую эпоху
Точно знал и млад и стар
Птерокрысь живет неплохо.
И вообще он Суперстар!

Евреям следует покинуть Россию, «пока можно», так как российские власти могут «перенаправить гнев и недовольство масс» на их общину. Об этом заявил бывший главный раввин Москвы Пинхас Гольдшмидт в интервью The Guardian.

Священнослужитель считает, что из-за обострения отношений в Западом в России вырос уровень антисемитизма. Он посоветовал евреям уехать за границу, прежде чем их «сделают козлами отпущения».

Смешно было бы ожидать, чтобы “священнослужитель” служил англосаксам не за бабло…
Тут ничего кроме строчек Валентина Гафта в голову не приходит:
Когда таким пути открыты
Растут ряды антисемитов.

Сползает по крыше старик Козлодоев пронырливый, как коростель…

Информационное издание “Коммерсантъ” сообщает, что крайний день уходящего 2022 года порадует событие в мире музыки – выйдет собственный альбом Бориса Гребенщикова «Песни бардов». Отмечается, что данный альбом будет составлен из произведений самых ослепительных деятелей отечественной авторской песни.

В альбоме насчитывается девять композиций Булата Окуджавы, автором остальных семи является Евгений Клячкин. Стоит отметить, что 2/7 произведений – «Романс князя Мышкина» и «Черт», написаны на стихи Иосифа Бродского. Помимо это представлено также творчество Визбора, Высоцкого и Галича. Сам Борис Гребенщиков отмечает, что исполнение данных произведений позволило ему стать тем, кем он является в настоящий момент.

Не знаю кого могут порадовать заунывные перепевы Гребнем тех песен, которые можно послушать в оригинальном исполнении. Престарелый Козлодоев докатился до положения поношеного вибратора, который пытается конкурировать с живым хуем. А на деле Гребень уже давно сползает по крыше…

Ну а “позволило ему стать тем, кем он является в настоящий момент” – вообще ни в какие рамки не лезет, ни один из тех кого он перепевает не докатывался то тех “зияющих высот”, до которых докатился квази-еврей Гребенщиков.
Боб, лучше б ты тогда исчез, а не Жора Ордановский…

(впервые опубликовано в сетевых изданиях “Вечерний Гондольер” и “Нескучный Жанр” 2001 г.)

Поехали мы с женой в Египет, нам надо было сначала в Пулково-2, а мы приехали в Пулково-1. Красивый аирпорт, здоровый, но не тот. Ваучер (путевка) гласил, что нам в Пулково-2. Делать нечего, едем туда, еле нашли, указатель мелкий и не видный из себя, однако попали наконец куда надо. Заваливаем значит мы в Пулково-2. По инструкции турбюро, должна нас там ждать тетка по имени Елена (Елена первая). Глядь, стоит, подходим, спрашиваем, искузьмы типа, мы из Выборга. Она типа ХАЙ, вас то нам и надо. Дает нам бумаги, билеты и толкует мол надо декларацию писать. Ну пишем, раз надо, по сто пятдесят долларов на нос и ни копья больше. А мэн в зеленой фуражечке говорит, что до полутора кусков на лицо физическое без проблем. Мы переписывать не стали. Не горит, уточнять.

Топаем дальше, бэгидж суем в канал, все типтоп не пищит. Мэн подкалывает, типа дуйте в свой Египет и без вас не пропадем. Улыбается, ну и мы ему тоже конечно.

Пилим к стойке, там тетка заспаная, ладошкой рот укрывает, зевает и ручкой делает, на бэгидж. Ставим куда она показала и смотрим на нее, она на нас. Потом проснулась и улыбаться начала, мы тоже, ясен пень. Идите, говорит, к погранцам, печать там и все такое в загончике сделают. А мэн в зеленой фуражечке, говорю, уже был, а она мне радостно отвечает, что то досмотр ручной клади а не погранцы, типа погранцы в загончике. Ага, двигаем в загончик, пиво конечно некстати, отрыжка прорывается, неудобно разговаривать.

В загончике тетка, паспорта смотрит и нас сличает. Все у нее сходится и улыбка пограничная типичная, хотя получилось душевно. Хотелось ответить адекватно блин, но пиво некстати, отрыжка, прямо бич какой-то. Прошли так, молча типа. То есть под раскаты пивные, но она не обиделась, стала дальше сличать народ в паспортах. Правильная женщина. И печать поставила, выбыли стало быть, должны обратно скоро появиться.

Сели в зале ожидания, покурили, барахло в котомку. Куртки в Египте как верблюду тромбон. Жарко там, 22 градуса нашего Цельсия. И вода точно такая же. Ждем когда садить станут на воздушное судно. Пришли погранцы стали ругать какого-то хрена, за рукав кривой к самолету. Хрен толкует, мол, самолет криво стоит, ему типа, съехал ты что-ли? Договорились конечно, а куда деваться, народ подпирает, талончиками шелестит. Тетки зубами стучат в блузочках, идиотками в шубах неохота в Египет садиться. Все стараются в сланцах пальцы поджимают.

впервые опубликован в сетевом журнале “Вечерний Гондольер” под названием Альба Регия.

(илл. второго издания. журнал “Литературные Незнакомцы” №6(22)07 худ. С.В. Теплов)

В городе Засранске, как и во многих среднерусских городах, мало-помалу начала налаживаться жизнь. Коммунистические, безбожные идеалы, уступили наконец место житейским истинам и простым человеческим надобностям. Налаживался бизнес на районном рынке. Скоро Новый год и череда праздников. Праздники это для всех и для Серого, рыночного завсегдатая, тоже.

Каждый день, с самого начала, стоило походить за Серым и понаблюдать. Росту в нем было метр девяносто девять, как он сам уточнял, вращая шарами с красными прожилками и грабастая ручищами зашедшего на рынок совсем уж дервенского мужичка. Дело кончалось обычно тем, что испуганый мужичок вел Серого в недавно открытый пивной бар и спаивал ему энную дозу бочкарева или медового. Потом гигант ловил еще кого-нибудь и сцена повторялась с незначительными нюансами. К середине дня Серого смаривала усталость и он шел покачиваясь в подвал хозяйственного магазина. Там, среди миазмов местного производства, Серый спал сам или сотоварищи. Товарищи у Серого были все мелковаты и не годились ему даже в подметки.

Сказала Мышь: “На всё плевать
Уйду сегодня ровно в пять.
В пять ровно выскочу я в дверь
Не будь я серомыший зверь.”

И встала ровно в пять МышА
И смело к двери подошла…
Тут кто-то цап ее за хвост –
“Простите, у меня вопрос…”

Хотела двинуть Мышь в грызло,
Но работяге повезло,
Сдержал МышУ высокий пост
И разъяснила МышЪ вопрос.

И вот открыла дверь Мыша,
Но кто-то шмыгая, спеша
Ее за лапу ухватил
И зарыдал лишаясь сил…

Чужие слёзы утерев
МышА подумала: «Пся крев!»
И не жалея лап и ног
МышА пустилась наутёк.

Часы пробили десять раз…
И этим кончился рассказ.

22 сентября, 2011