Российские учёные объясняют, что вышки — это просто безопасные средства связи, излучения от которых не больше, чем от микроволновки или телевизора. Кроме того, установка вышек связи на территории РФ согласовывается с огромным количеством инстанций: от энергетического надзора до Роскомнадзора, которые проверяют каждую вышку на предмет влияния на человека и природу.

– Я расскажу ему, – сказал Зеф. Он не спрашивал разрешения, не советовался. Он просто сообщил.

Вепрь промолчал. И Зеф стал рассказывать. То, что он рассказывал, было чудовищно. Это было чудовищно само по себе, и это было чудовищно потому, что больше не оставляло места для сомнений. Все время, пока он говорил – негромко, спокойно, чистым, интеллигентным языком, вежливо замолкая, когда Вепрь вставлял короткие реплики, – Максим изо всех сил старался найти хоть какую-то прореху в этой новой системе мира, но все его усилия были тщетны. Картина получалась стройная, примитивная, безнадежно логичная; она объясняла все известные Максиму факты и не оставляла ни одного факта необъясненным. Это было самое большое и самое страшное открытие из всех, которые Максим сделал на своем обитаемом острове.

Излучение башен предназначалось не для выродков. Оно действовало на нервную систему каждого человеческого существа этой планеты. Физиологический механизм воздействия известен не был, но суть его сводилась к тому, что мозг облучаемого терял способность к критическому анализу окружающей действительности. Человек мыслящий превращался в человека верующего, причем верующего иступленно, фанатически, вопреки бьющей в глаза реальности. Человеку, находящемуся в поле излучения, можно было внушить все, что угодно, и он принимал внушаемое как светлую и единственную истину и готов был жить для нее, страдать за нее, умирать во имя ее.

А поле было всегда. Незаметное, вездесущее, всепроникающее. Его непрерывно излучала гигантская сеть башен, упутывающая страну. Гигантским пылесосом оно вытягивало из миллионов душ всякое сомнение в делах и словах Огненосных Творцов. Огненосные Творцы направляли волю и энергию миллионных масс куда им заблагорассудится. Они внушали массам отвратительные идеи агрессии и насилия; они могли бросить миллионы под пушки и пулеметы; они могли заставить эти миллионы убивать друг друга во имя чего угодно; они могли бы, возникни у них такой каприз, вызвать массовую эпидемию самоубийств. Они могли все.

А дважды в сутки, в десять часов утра и в десять часов вечера, гигантский пылесос запускали на полную мощность, и на полчаса люди вообще переставали быть людьми. Все подспудные напряжения, накопившиеся в подсознаниии из-за несоответствия между внушенным и реальным, высвобождались в пароксизме горячечного энтузиазма, в восторженном экстазе раболепия. Такие лучевые удары полностью подавляли инстинкты и рефлексы и замещали их чудовищным комплексом преклонения и долга перед Огненосными Творцами. В этом состоянии облучаемый полностью терял способность рассуждать и действовал как робот, получивший приказ.

Опасность для Творцов могли представлять только люди, которые в силу каких-то физиологических особенностей были невосприимчивы к излучению. Их называли выродками. Постоянное поле на них не действовало вовсе, а лучевые удары вызывали только невыносимые боли. Выродков было сравнительно мало, что-то около одного процента, но они были единственными бодрствующими людьми в этом царстве сомнамбул. Только они сохраняли способность трезво оценивать обстановку, воспринимать мир, как он есть, воздействовать на мир, изменять его, управлять им. И самое гнусное заключалось в том, что именно они поставляли обществу правящую элиту, называемую Огненосными Творцами. Все Огненосные Творцы были выродками, но далеко не все выродки были Огненосными Творцами. И те, кто не сумел войти в элиту, или не захотел войти в элиту, или не знал, что существует элита, были объявлены врагами воинствующего государства, и с ними поступали соответственно.

Максим испытывал такое отчаяние, словно вдруг обнаружил, что обитаемый остров населен на самом деле не людьми, а куклами. Огромный аппарат гитлеровской пропаганды ничего не стоил по сравнению с системой лучевых башен. Радио можно было не включать, газеты можно было не читать, речи Геббельса не слушать, но избавиться от поля было невозможно. В истории земного человечества ничего подобного не было, и на опыт Земли рассчитывать было нельзя. Надеяться было не на что.

A. и Б. Стругацкие “Обитаемый остров”