Сосисечное время: December 1, 2000   5:44 am
Другие записи в разделе: Gogia (+140), Архив Хулинета (+9)       

---

Пролог. Ограбление на дороге.

На пустынной дороге не было никого. Ветер вяло шевелил сухие веточки и лениво поигрывал мелкой пылью. Со стороны города показалась машина. Она двигалась не  превышая разрешенной скорости. Видимо, водитель никуда не торопился в этот пятничный вечер. За рулем сидел обеспеченный мужчина в добротном сером костюме. От мужчины слегка попахивало спиртным, впрочем здесь, далеко за городом, можно не опасаться встретить блюстителей закона.

Он убавил громкость магнитолы, потянулся к фляжечке из полированной стали и сделал из нее небольшой глоток. Левая рука уверенно пошевелила руль, направляя машину в поворот.

– Гут! – произнес мужчина вслух и сделал еще один глоток из фляжки, уже побольше.

Впереди на дороге мелькнуло размытое цветовое пятно, нога рефлекторно рванулась к педали  тормоза и вдавила ее до упора. Визг резины по асфальту заглушил звуки из динамиков. Машина протащилась десяток метров и, почти остановившись, сшибла кого-то в красной одежде. Мелькнули вскинутые руки и тут же исчезли под капотом. Двигатель заглох.

Ритмичная музыка, как будто бы насмехаясь над сидевшим за рулем, зазвучала особенно четко. По лицу водителя медленно разливалась смертельная бледность. С минуту он сидел не шевелясь, потом руки его лихорадочно забегали. Подобрать упавшую под ноги фляжку, завинтить крышечку, сунуть ее в бардачок, злясь на густой запах пролитого коньяка, с которым уже ничего нельзя поделать. Выключить эту дурацкую музыку.

Сейчас полиция примчится, – тоскливо подумал мужчина, – они всегда появляются в самый неподходящий момент.

Мысли запрыгали в голове бешеными скачками. Надо сматываться пока не поздно. Завести двигатель, дать газу и умчаться, не обращая внимание на то, что там.., спереди лежит. С кончика носа сорвалась крупная капля пота, прямо на округлый животик, на рубашку из тонкой ткани.

… а ведь как все хорошо шло. Участок под строительство многоэтажки наконец-то выделили, почти в центре, вместо ста тысяч, удалось подмазать нужного человечка за восемьдесят две. Остальные восемнадцать лежат в кейсе на заднем сиденье. На даче ждет жена и папа, второй заместитель министра. Ну уж нет!

Рука потянулась к замку зажигания. Мужчина пригнулся к рулю, точно бегун на старте. Оставалось только повернуть ключ. Сначала назад, а потом вперед.., он вдруг представил как его тяжелый внедорожник, с хрустом, прямо сейчас.., перевалится через неподвижное тело, как брызнет кровь на резину…

Мужчина встряхнул головой и открыл трясущейся рукой дверцу. Осторожно вышел из машины. Пот потек ручьями, сердце забилось сильными частыми толчками. Он рывком сбросил с себя пиджак, швырнул его в салон и осторожно, маленькими шажками двинулся в обход машины. Воображение рисовало ему кровавые подробности. Шея мучительно вытянулась, глаза выпучились, торопясь увидеть наконец того, кто там лежал, а ватные ноги оттягивали момент неизбежной встречи с картиной трагедии.

Он в изнеможении оперся рукой о капот, рванул тесный ворот рубахи.

– Господи, прости меня, – вырвались наружу слова, – всю жизнь каяться буду…

Перед капотом никого не оказалось. Мужчина медленно присел на корточки, заглянул под машину. Растерянно повертел головой и увидел красный плащ в прогалине между кустов метрах в десяти от дорожного полотна.

– Эй, ты там живой!? – Он взял себя в руки и направился к потерпевшему. Содрогаясь потянул на себя край ярко-красного плаща… тела под ним не было, ни целого, ни изуродованного ударом. Сзади взревел двигатель, свистнув резиной, его внедорожник сорвался с места и уменьшаясь на глазах, исчез за поворотом дороги. Он успел заметить, что за рулем сидела женщина.

Мужчина шагнул из кустов, волоча красный плащ за собой. Выражение его лица стало меняться как в мультипликационном фильме. Сначала облегченное, радостное, почти эйфорическое – он ведь никого не убил! Чист перед всевышним! Потом озабоченное, недоуменное и тут же, почти сразу, злобно восхищенное.

– Вот сука!!!…

***

В машине, между тем, происходило вот что. Угонщица, убедившись что погони за ней нет, снизила скорость и расслабилась на водительском кресле. Все получилось. Вышло даже лучше чем было задумано. Мощно и едва слышно шелестел мотор. Минут через десять она уверенно свернула в лесок и заглушила двигатель.

– Подобьем бабки, – хихикнула она и осмотрела салон. Вынула платок и тщательно протерла руль, а так же все, к чему прикасалась. Натянула на ладони перчатки для окраски волос. Порывшись в бардачке и не найдя там ничего стоящего, кроме фляжки, обшарила пиджак лежавший на пассажирском сидении. В карманах обнаружились документы на машину, паспорт на имя Даниила Морозова, мобильник, связка ключей и толстый кошелек с российскими дензнаками. На заднем сиденье, в кейсе, небрежно завернутые в листок писчей бумаги, нашлись две пачки евро в банковской упаковке, одна из которых была надорвана. Женщина быстро пересчитала их. Деньги и ключи перекочевали в рюкзачок. Остальное было сброшено на пол как ненужное.

– Хороший урожай! Этого надолго хватит. А там и следующие дураки созреют. – Женщина закурила, понюхала содержимое фляжечки и с отвращением вышвырнула ее в окно. Докурив сигарету, она принялась за свою внешность. Через полчаса, измененная до неузнаваемости, угонщица стояла на обочине трассы ведущей к городу.

– Куда желаете доехать, милая, – спросил ее притормозивший пенсионер, гостеприимно распахивая дверцу старенького москвича-фургончика.

– До города подбросите?

– С нашим удовольствием, а сколько дадите?

– Сто евриков хватит? Только руки не распускать! – хихикнула угонщица.

– Годится.., если сама настаивать не будешь, – рассмеялся довольный пенсионер.

Глава 1. Скандал с Даниилом.

Если на часах третий час ночи, а мужа до сих пор нет? Если он не звонит сам и не берет трубку чтобы сказать где его носит? Что я могу подумать?

Может быть кто-то и способен  завалиться в постель в такой ситуации, но только не я. Просто не нахожу себе места. Метаюсь по дому как разъяренная фурия. Даниил обещал быть скоро и это «скоро» давно уже кончилось. Соседи по загородному дому старательно прикрывали ладонями рот от зевоты и наконец откланялись. Я конечно старалась их развлечь, но в конце концов сдалась. Тесть уже третий сон видит у себя в спальне на втором этаже.

– Ты не расстраивайся так, найдется он, куда денется? Мало ли, колесо пробил, у любовницы задержался, – хохотал он во весь голос перед тем как уйти к себе спать.

– Папа! Ну как вы можете? Вечно вы со своим солдафонским юмором! Вы его всегда покрываете. Небось про все его делишки знаете. – Мои губы задрожали, голос сорвался, на глаза навернулись слезы.

– А вот этого я не люблю! – Решительно прервал тесть мои завывания. – Имей терпение.

Он выпрямил спину и зашагал по лестнице в спальню.

В половине четвертого ночи пришел Даниил. Я как птица выпорхнула к нему на встречу, не зная еще как себя вести. В руках у мужа был зажат красный плащ, пиджака на нем не было, волосы растрепались, а на лице блуждала кривая улыбка.

– Ты где был? – не выдержала я, чувствуя как внутри моего организма раскручивается мощная пружина, которую я за три года замужества с Даниилом старательно сдерживала.

– Ты почему не позвонил? Что у тебя за вид? Ты с кем валялся? – фразы били из меня как из пожарного брандспойта. Каждая фраза, брошенная в лицо Даниилу, высекала из него невидимые, но грозные искры. Даниил стоял наливаясь кровью, проникаясь ощущением вопиющей несправедливости. Назревал скандал. Противиться нахлынувшему чувству у меня уже не было сил.

– Ну хватит на меня орать, – не выдержал Даниил, – мало того что меня ограбили, так и ты еще тут начинаешь…

На шум вышел тесть.

– Папа! Скажите ему! Всю ночь его где-то носит а я переживай тут. Могла бы и спать давно лечь, как некоторые.

– Ты на кого намекаешь, невестушка? – нахмурил брови Тесть. Муж делом занимается, а жена должна ждать и терпеть. Детей у вас нет! Терпимее нужно быть друг к другу!

– Вы его защищаете!?

– А кого же мне еще защищать? Ты как сыр в масле катаешься. Я тебе работу в офисе предоставил, не бей лежачего, – Тесть спустился по лестнице и опустился в кресло, забросил ногу на ногу и наливая себе на два пальца водки, продолжил – Разве так надо встречать мужа, добытчика? Человека от которого зависит твое благосостояние? Нежнее надо быть, заботу проявить, внимание к человеку. Накормить, расспросить. Разве я не прав?

Тесть выцедил жидкость из хрустального граненого стакана и шумно выдохнул в рукав.

– Вот именно! Помолчала бы лучше, – пошел в наступление Даниил, – Я жизнью можно сказать рискую, чтобы тебе жилось хорошо! Работа у тебя не бей лежачего, живешь в тепле, чего тебе еще? – повторил он почти слово в слово аргументы тестя.

– Женечка, ты жена мне или кто? – добавил он уже от себя.

Ноги мои подкосились и я едва не рухнула на паркет от растерянности. Почти ничего не соображая, прошагала к диванчику у стены и обессиленно шлепнулась на него.

– Ну и черт с вами! – вырвались из меня слова. – Кончилось терпение у Женечки!

– Я иду собирать вещи! – продолжил мой рот почти самостоятельно.

– Молчать! – заорал тесть и поднялся из кресла. – Ты кто такая!? – начал тыкать пальцем тесть в мою сторону.

– Любая была бы счастлива! Да, да, любая! Ты что княжна? А может особа царских кровей? Вещи она собирать пойдет! – лицо тестя налилось кровью. Он плеснул себе в стакан и выпил.

– Ну и катись колбаской! – выдохнул тесть в рукав своего халата.

– Женя.., – попытался вставить слово Даниил.

– Молчать! – заорал тесть и стукнул кулаком по столешнице. Граненый хрусталь подскочил и рассыпался по паркету алмазными брызгами. – Пускай идет! Нечего перед ней унижаться.

– Пошли ко мне в кабинет!

– Может завтра, пап? Утро вечера мудренее, – попытался уйти от неприятного разговора Даниил.

– Нет. Сейчас.

– Хорошо, отец, – Даниил смирился с неизбежностью и швырнул дурацкий красный плащ под вешалку.

– Как прошло дело? – спросил его отец закрывая двери кабинета.

– Нормально!

– Он подписал бумаги?

– Конечно подписал.

– Сколько ты ему отстегнул?

– Все отстегнул, все сто тысяч, как мы с вами и договаривались.

– Еще бы ему не подписать.., за такие деньги закорючку свою поставить любой согласится.

– Хе- хе, – хохотнул Даниил подтверждая отцовскую правоту.

– Ха-хаха-ха, – громко рассмеялся отец, – зажрались бюрократы. Три шкуры дерут с бедного предпринимателя. Где бумаги?

– Бумаги-то он подписал. Но по дороге, когда уже домой возвращался, какая-то баба под колеса влетела. Я остановился посмотреть в чем дело, а она меня обвела вокруг пальца и машину угнала. Документы в машине остались.

– Как это обвела вокруг пальца? – отец подался вперед и уставился на Даниила.

– Ну я вышел посмотреть что с ней. Думаю сейчас кровищу увижу, бр-р-р, и все такое, а спереди никого и ничего… Смотрю вроде на обочину ее откинуло, подошел, плащ лежит, потянул за плащ, ну, думаю, под ним изуродованная лежит, а под плащом тоже пусто. Слышу сзади тачка моя завелась, с места рванула, аж резина задымилась и уехала…

– Вот ты говоришь, она, она.., с чего ты решил, что это баба была?

– Я успел заметить, что за руль баба влезла…

– Видел как за руль лезет и ушами хлопал!?

– Нет, папа, не так все было, я не видел как она в машину влезла, услышал только когда завелась!

– Так, так, дела.., – произнес Тесть. – Бумаги мы восстановим, а машина где?

– Не знаю, папа, я пешком сюда добирался, часа три пилил, хоть бы один человек по дороге проехал…

– Пятница, все уже проехали кому надо было. Ладно, скажу Булыгину пусть его люди разузнают кто-такая и машину поищут. А мне кажется что я и сам знаю кто она.

– Кто!? – Даниил недоверчиво посмотрел на отца. Если отец знает угонщицу, то пользуясь своими связями может найти ее и тогда рано или поздно из этой дуры вытянут все что она знает. А самое страшное что она знает про кейс с остальными восемнадцатью тысячами евро, которые удалось выкроить в тайне от отца на свои личные нужды. У Даниила тоскливо засосало под ложечкой. Захотелось выпить.

– Пусть порезвится. Закончим тему со строительством. Займусь ей. Найду скотину неблагодарную и накажу по всей строгости закона. Тесть громко рассмеялся.

– Знаете, так скажите, я и сам с ней разберусь. Не пойму, как посмела? Не уж то не  знала на кого руку поднимает? Хрень какая-то творится, совсем народ оборзел!

– Кто такая не твоего ума дело! А что руку на нас и на наше дело подняла, за это расплатится по полной программе.

– А пока, ты иди. Давай отдыхай. Выспись хорошенько.

Даниил встал, радуясь что дело с утаенными деньгами пока не раскрылось и направился к двери.

– И вот еще что, – добавил отец, – Не держись ты за супружницу свою. С деньгами ты себе получше найдешь. Такую чтобы не выступала. Отец снова расхохотался и махнул рукой, окончательно отпуская Даниила.

Я слышала как тесть прошел в свой кабинет. Вслед за его уверенными шагами прозвучали шаги моего муженька. На душе стало тоскливо. Весь мой пыл куда-то улетучился. Силы ушли вместе с душевным подъемом. Теперь, когда я осталась одна в комнате, мне совсем не казалось что я была права на сто процентов, набрасываясь на Даниила с яростью тигрицы из джунглей. Все таки с замужеством жизнь моя стала гораздо лучше. Не надо было думать о деньгах. Экономить на каждой тряпке чтобы выглядеть моложе своих двадцати девяти с небольшим лет.

Даниил конечно пасует перед отцом, жаден, но когда мы с ним появлялись на людях, вовсю демонстрировал хорошее ко мне отношение. Многие жены просто мечтают о таком, да не каждой такой достается. Мне с Даниилом повезло. Три года назад, когда мы только поженились, он любил меня. Отличницы точно знают, что в доме должна быть еда, в холодильнике продукты. Полы в квартире надо мыть хоть бы раз в неделю. Двоечницы считают, то между мужчиной и женщиной должно быть равноправие. Равноправие выражается в том что она выходит за него замуж, а он делает за нее все остальное. Наверное я двоечница.

Скоро выяснилось что детей у Даниила быть не может. В детстве он сильно простудился. Отец был с ним строг, а когда умерла мать, то он решил сделать из сына преемника и супермена…

В холле щелкнула дверь. Я вышла и увидела Даниила. Он был изрядно пьян.

– Что передумала? – спросил Даниил усмехаясь. Я мгновенно взорвалась как термоядерная бомба, но молча. Это была последняя капля.

Наскоро оделась, схватила чемодан и выскочила из дому. От бывшей любви не осталось теперь даже иллюзий. Я шла спотыкаясь в темноте по тропинке к электричке. Если мне повезет то на станции встречу какого-нибудь бомбилу и доеду на нем в город. Ключ от квартиры я захватила. Финита ля комедия Евгения Морозова.

Утром, проснувшись на своей старой доброй квартире, я какое-то время не могла понять где нахожусь? Потом картина произошедшего ночью мало по малу проявилась. Тоска нахлынула с новой силой. Кошку завести что ли? А может быть даже собаку…

Иногда, когда мы с Даниилом бывали по делам в городе, нам приносили американского удавчика. Звали его Евграф. Хозяева часто ездили по всему миру и оставляли молодого пресмыкающегося нам с Даниилом. Евграфу положено было есть мышек, что он и делал с большим удовольствием. Даниил наотрез отказывался кормить Евграфа. Мне ничего не оставалось делать, как кормить его самой. Надену бывало рукавицу, схвачу белую мышку и суну ему в террариум. Пока Евграша был маленьким он запросто помещался в метровом стеклянном террариуме с крышкой и дырочками. Террариум затаскивали к нам на второй этаж двое рабочих из фирмы по перевозке мебели. Хозяин накрывал террариум накидкой, иначе рабочие заломили бы за перевозку несусветную цену. Зато какой эффект производил выход хозяйки с удавчиком на шее. Все просто обмирали от ужаса!

Я схватила свой сотовый и лихорадочно набрала номер Даниила.

– Чего тебе!? – отозвался муженек с похмелья.

– Дань, – начал я и замолчала.

– Говори давай не тяни, – начал оживать Даня.

– Помнишь Евграфа?

– Какого еще Евграфа!? Ты что совсем с рельсов сошла? Вчера устроила мне сцену, отца против себя настроила, а он ведь свое решение менять не любит!

– И что же теперь нам делать? – растерянно спросила я Даню.

– Ты у меня спрашиваешь!? Сама виновата. Извещение о разводе получишь от нотариуса. Курьером.

На следующий день мне принесли извещение. Седой мужик какой-то, видимо подрабатывает на масло к хлебу насущному. Вручил мне конверт и попросил расписаться. Поблагодарил и ушел. Я смотрела на конверт как на ядовитую гадину. Наверное так смотрят на похоронку с войны. Не знаю, войны уже давно не было и слава богу не предвидится. Открывать конверт совсем не хотелось. На конверте был написан мой адрес и адрес отправителя, какой-то адвокатской конторы на бульваре. Больше ничего. Мне захотелось засунуть этот конверт с гадкой бумажкой куда-нибудь подальше в сумочку. Так я и поступила.

Несколько дней я еще ждала и надеялась что каким-то чудом Даниил сможет повлиять на отца. Может он проявит мужество и пойдет тестю наперекор! Я представила как Даня в черном плаще со шпагой… Господи какая же я дура… Нет не пойду в контору. Пусть извещение валяется в сумке. Надо будет новое пришлют! Надо подумать об устройстве на работу. Придется снова влезать в шкуру офисного планктона или что там у него  у планктона? Панцирь наверное…

Глава 2. Женечка Морозова по прозвищу Тушка

В дверь позвонили.

На лестничной площадке стояла замотанная жизнью и большим платком бабища. Одутловатые щеки и добродушная улыбка были направлены на меня.

– Сахарку не желаете? Недорого отдам. По тринадцать рублей кило.

Я заглянула в мешок. Сахар отличный.

– А подешевле?

– Не, никак! Я ж не алигарха вам какая-то. Волков ноги кормят. Говорят, Бритни Спирс страшно разжирела, – понизив голос, сообщила тетка.

– Вот горе-то… – посочувствовала я несчастной Бритни и метнулась в спальню за деньгами. – Сколько тут?

– Пять кило, можно не взвешивать. Спасибо вам, хозяюшка. Можете не  сомневаться. У меня как в аптеке.

Я закрыла за ней дверь, поставила мешок на весы и убедилась, что все правильно. Настроение мигом поднялось. Удовольствие тащить завтра сахар из универмага меня совершенно не прельщало.

– Ля! Ля-ля, – мне захотелось петь и танцевать. Почему бы и нет? Зачем наступать на горло собственной песне?  Надо иногда баловать себя и ни в чем себе не отказывать. Подкрасить губы – раз, сделать макияжик и полюбоваться на прелестное личико в зеркале.

– Чмоки, чмоки, моя хорошая. Мужички? Где вы? – разговорилась я со своей обворожительной собеседницей. До чего же хорошо вот так поговорить иногда с приятным человеком. Мне захотелось примерить платье от Сергея Вилко. Друзья называют его Кокс. Это, кажется, уголь какой-то. Вроде его применяют при выплавке стали. Я вообще-то не дура и имею высшее образование. Вилко наш местный кутюрье. Я думаю, что он восходящая звезда.

– Ах, какая прелесть, – не смогла я удержаться. Платьице из Сережкиной  осенней коллекции – «Первоклассница». К такому платью замечательно подойдут зеленые туфельки. Я их купила в Турции. Внутри написано «Маде ин Чина». Но никто же не увидит! А мои ноги на вид совсем не хуже, чем у Барбары Стрейзанд в молодости. Чем бы еще себя порадовать? Ага, можно покрутить кольцо вокруг талии!

– Двадцать один, двадцать два, – считаю я обороты, и мне жутко весело.

Жизнь похоже понемногу налаживается.

Звонок в дверь.

– Привет! – Это Наташа Капович. Капа. А за ней смущенно переминается с ноги на ногу ее муж, Юз Раутама. Он сын индийца и студентки. Мне до сих пор не понятно, почему Капа не взяла фамилию мужа. Раутама! Это же круто! Дура!

– Привет Капа, привет Юзик, – целую их в щечки, – чай, кофе?

– Погоди, Тушка! Что мы тебе сейчас расскажем! Ты не  уснешь! – Наташа сует мне в руку ключи от моей квартиры,

– Вот возьми растеряша, в замочной скважине торчали, – она называет меня Тушкой, мы с ней подруги с первого класса. Я давно привыкла и ни капельки не обижаюсь. Вот у некоторых прозвище Мазя, так называли Иринку Мазину. Теперь-то не называют. Она замуж вышла, и новая ее фамилия – Коленкор.

– В нашем доме… больше половины квартир ограбили! – выпалила Капа, округляя глаза.

– Как это? – уточняю я, бросаю ключи на столик и выдаю им по паре тапочек.

– Баба какая-то сахар продает, а сама сумочки из прихожей тырит!

Внутри у меня шевельнулось нехорошее предчувствие.

– Подробнее, давай-давай, – я не могу оторвать глаз от интригующей Капы и плюхаюсь на диван, прямо на колени Раутамы. Юзик придушенно квакает и смущенно извиняется.

– Ах, ты мой сладенький,- бросается успокаивать его Капа, – эта дылда тебя помяла? – Капа взглядом рвет меняя на тряпки. Но я же знаю, что это она не всерьез, а для Раутамы. Папа у Юзика жутко богатый, и Капа боится потерять такого ценного мужа. Юзик улыбается ей на весь блендамед. Зубы у него здоровые и белые, торчат вперед, и дети сначала бьются в истерике, когда он им улыбается, но потом просто влюбляются в него, потому что он очень добрый.

– Ну так вот, – продолжает Капа. Эта баба под предлогом сахарку продать, дожидается, пока человек уйдет в комнату, а потом быстро хвать что-нибудь и стоит как ни в чем не бывало. А народ-то потом глядь, тю-тю, сумочка или туфли или куртец, да что попало!

Я медленно встаю и иду в прихожую.

– Ты куда!? Я же тебе самое гадостное не рассказала, – Капа срывается вслед за мной. Раутама за ней. И мы втроем видим, то есть, не видим на месте моей сумочки Braccialini. А в ней все! Сумочка пропала. Капа раскрыла рот. Она очень быстро все поняла. Она всегда быстро соображает, особенно с тех пор, как за Раутаму выскочила.

– И тебя об… ман-ннули!? – Капа явно не ожидала такого широкого охвата территории. – Вот кошелка старая? Сахарок продавала?

Я киваю головой и иду в кухню, терзаясь смутным сомнением. Там мирно стоит мешок с сахаром. Я зачерпнула ложкой поглубже и подняла ее повыше, чтобы все – Капа, Юз и я сама -увидели, какая же я легковерная идиотка. На ложке горкой лежала грязная сухая масса вперемешку с крупинками сахара.

– Это что? Она тебе пыль придорожную продала? Вот гадюка бешеная… А еще про Людмилу Зыкину мне втирала, сволочь гадская! Говорят, ее из Японии выпустить отказались, там она и вышла замуж за якудзу.

– Эта баба что ли? – рассеянно уточнила я.

– Да Зыкина же, но дело не в том.

– Тебя тоже обманула? – догадалась я.

– Не меня! На меня у нее руки коротки. Кто меня обманет, тот завтра умрет! Юзика. – Капа посмотрела в мою сторону, энергично работая лицом. Одна его сторона была сочувственно сожалеющей, другая – решительно осуждающей. Как раз та, что с моей стороны.

– А что у тебя в сумочке было? – поинтересовалась Капа моей стороной лица.

– Паспорт, права, конверт с документами на развод, три тысячи денег и квитанция за электричество… заполненная, – из глаз моих полились слезы.

– Вот сука, какие люди из-за нее слезами умываются!? – возмутилась Капа и в расстройстве стала крутить обруч, который я забыла на полу в гостиной. – Стоп! – Так ты разводишься с Даниилом!? Обруч с грохотом упал на пол.

– Да. – просто ответила я. – Он изменил мне.

– И как только совести хватает на подлый обман?- Капа осторожно подняла обруч и начала крутить его в другую сторону. Лицо Капы покачивалось в такт вращению обруча.

– Она мне чай индийский продала, – вступил в разговор Раутама и покраснел от унижения.

– Эта баба? Тебе!? А на самом деле? – хихикнула я сквозь слезы.

– Сено, – печально закончил Юзик свой краткий рассказ.

– Ну, уж если тебе, индийцу, сено впарили под видом кровного, национального напитка, то уж мне-то чего расстраиваться? Хотя ощущение все же гадливое, – сказала я.

Но на  душе стало гораздо легче.

– Почему всякие пройдохи липнут именно к тебе? А, Тушка? – обруч не падал с Капкиной талии уже целую минуту.

Я не знала, что ей ответить. Ответов на такие вопросы попросту не существует. Поэтому я молча смотрела на обруч, пока он не свалился.

Весь вечер я ломала голову над ее вопросом, выдумывая самые разнообразные ответы – от «Видать, судьба такая» до «Отстаньте вы от меня!». Но ни один из них не мог бы полностью удовлетворить Наташу Капович.

Через пять минут, после того как Капа с Юзом ушли, в дверь снова позвонили.

– Здравствуйте Женечка, – низким прокуренным голосом поздоровалась со мной моя соседка по лестничной площадке Елена Ивановна Козырно. С ударением на второй «о».

– Долг платежом красен, верно? – Елена Ивановна выдержал паузу. – Разрешите войти?

– Да конечно, пожалуйста! – я посторонилась и пропустила мадам Козырно в прихожую. Она вынула из-за спины приличных размеров клетку, накрытую темной тканью, и представила моему взору ее содержимое.

– Это Карузо! – голос Елены Ивановны очень напоминает голос Фаины Раневской. И курит она тот же сорт папирос. Где только она их берет?

– Он хороший. Я надеюсь, вы будет относиться к нему с любовью и вниманием. Как ваша хомячиха? – неожиданно спросила мадам Козырно.

– Хорошо! Я ее друзьям подарила, – быстро ответила я, стараясь держать себя в руках. Дело в том, что моя хомячиха трагически погибла в лапах кошки-сфинкса. История темная. Ясно лишь одно – утром я вынесла клетку со своей любимицей на балкон, а через полчаса ее уже в клетке не было. Я заметила кошку на перилах балкона. Она плотоядно облизывалась и мерзко жмурилась на солнышке. Когда я была в отпуске, Елена Ивановна присматривала за Муслей. Так ее звали, мою хомячиху. Деньги соседка отказалась брать наотрез. Дело было еще до замужества. Она взяла с меня обещание, что в случае необходимости я возьму временное шефство над ее попугаем Карузо. Время расплаты пришло.

– Тут все что нужно, – выкладывает мешочки соседка. – Теперь нужно поздороваться, – она снимает с клетки накидку. Карузо говорит совсем как его хозяйка: – Буэно джорно! Здрасссте, если кто не понял!

Хохолок у него красный, с желтыми и зелеными перышками.

– Гуд монин, янг мен! – хихикаю я в ответ говорливой птице.

– Й-ееесс мем, – с готовностью подхватывает Карузо.

– Ой, чё это он? – сбивается на просторечье Елена Ивановна. – Я такого от него отродясь не слышала!

– Сайлент! Бадиз! Ит зе паб! Иттзе гирлззз! Банзай! – орет, широко разевая клюв, Карузо прямо в лицо остолбеневшей хозяйке.

– Свят, свят, – крестится мадам Козырно, – вот уж не ожидала, Карик, от тебя такой нелепости… Твои родители, если мне не наврали на  птичьем рынке, были очень благонадежные и не допускали развязных реплик в адрес дам, кем бы они ни являлись! – голос Елены Ивановны окреп, осанка изменилась. Седой кукиш на макушке воинственно восстал. Теперь они с Карузо стали похожи. Заморская скотинка замолчала. Наверное, ей стало стыдно.

– Вы уж присмотрите за Кариком пару недель, пока я с дачей разберусь. Вы знаете, какие-то вандалы сняли все провода в дачном товариществе. Куда катится Россия? При коммунизме такого не было!

Елена Ивановна вызывающе посмотрела на меня и, не дождавшись возражений, смягчилась:

– У нас на работе начальник законченный идиот!

– Он вас чем-то обидел? – участливо поинтересовалась я.

– Ой, Женечка, чуть не забыла!  – Карику нужно крылья подрезать. Вы уж будьте так любезны, помогите, я просто не могу с ним справиться. Тут нужен кто-нибудь помоложе.

– Конечно, Елена Ивановна, – автоматически согласилась я и вспомнила покойную хомячиху Муслю. Я-то не просила соседку подстричь ей, к примеру, усы или сделать из моей Мусли блондинку.

– Если Карику периодически не подстригать перья, они обрастают гуано в районе ануса, – мелодично раскатился голос Козырно.

«Нужно купить еще рулон туалетной бумаги», – отметила я про себя.

– И, конечно же, мне обидно за такое отношение к подчиненным. Если уж требовать с человека полной отдачи, то будь добр, создай условия для комфортной работы на рабочем месте. А наш недоумок сразу норовит вызвать на ковер и рублем ударить!

Елена Ивановна откланялась и закрыла за собою дверь. Целую минуту я стояла неподвижно, пытаясь привести в порядок поток обрушившейся на меня информации – начиная с визита таинственной мошенницы, кончая избитой рублем соседкой и ее интеллектуальным попугаем-оракулом с запущенным анусом.

Становлюсь перед зеркалом и снимаю все прилипшие за день мысли. Понарошку, конечно. Помогает. Просто берешь ладошками и снимаешь, потом выкидываешь в сторону. Однако хитрая сахарница никак не шла у меня из головы. Мои ключи от квартиры были у меня в сумке. Их унесла вместе с сумкой чертова бабища. А чьи же ключи торчали в замочной скважине? Беру трубку и звоню Станиславу Хану. Мне сейчас нужен именно он!

– Чего тебе? – по-приятельски не церемонится со мной Стасик, редактор молодежной газеты «Лохлесс».

– Привет из тазика, – ляпаю я первое, что приходит на ум.

– Из какого тазика? Тушка, ты гонорар пропиваешь что ли?

– Нет, гонорар целехонький. Это я шутю так, хахаха, понимаешь?

– Угу. Так чего ты хотела?

– Ты мне не рад?

– Ну что ты? Рад. Плинтус, гад, в тапок нассал, я в шоке.

– Ты его приговорил к высшей мере?

– Не, на такую пошлость я не способен. В отличие от Плинтуса, я хороший мальчик. Позволяю себя гладить и не дрыхну дни напролет. Я думал, он в квартире не будет ссать, а он оказался натурой цельной…

– Стасик, приезжай сейчас ко мне, а? – перебиваю я уютную болтовню.

– Случилось что?

– Да, меня арестовали за попытку выйти из магазинчика в платье стоимостью в пятнадцать тысяч долларов, – гоню я Стасу пургу. Он мой давний друг, и мы часто так с ним болтаем.

– Ладно, через час буду. По дороге куплю большой арбуз.

– Умничка! А у меня селедка есть. Ты как думаешь, арбуз с селедкой это вкусно?

– Думаю, что кал.

– Ты прямой, честный и мудрый.

Пришел Стас быстро. Конечно, без арбуза. Да и селедки у меня нет. Я рассказала ему о мошеннице. Умница Стасик не стал смеяться, а глубоко задумался.

– Вот судят таких, в тюрьму сажают, а они все равно не переводятся. Почему?

– Ну… наверное, такие дуры, как я, тоже не переводятся, вот мошенницам и есть, где разгуляться.

– А ты смог бы, Стасик, быть мошенником?

– А ты? – технично перевел стрелки Стас.

– Представляешь, – я не дала свернуть себя с пути, – Станислав Хан, бывший редактор молодежной газеты, обвиняется в мошенничестве. За несколько лет этот человек незаконным способом присвоил полтора миллиона долларов.

– Не маловато? Дешево ты меня ценишь! И вообще, на тебя эта история сильно повлияла. Ну, облапошила тебя какая-то пройдоха! Сотню выдурила? Чего ты маешься?

– Не знаю. Мне за Бритни Спирс обидно.

– Это хорошо.

Стасик устроился в кресле поудобнее и продолжил:

– У меня есть знакомый частный детектив. БДС зовут.

– Почему БДС?

– Большой Друг Сорок, с ударением на вторую “О” или Борис Давыдович Сорочинский. Завтра я приглашу его сюда, и мы найдем твою активистку.

– Почему Сорок?

– Он же мужчина! Если бы он был женщиной то ему дали бы прозвище Сорока. А так Сорок.

– А можно я Капу с Раутамой приглашу?

– Да хоть Раджа с Капуром! Только БДС сможет наверное через месяцок. Раньше занят неимоверно.
Весь следующий день мотаюсь по присутственным местам. Хлопочу насчет паспорта, прав и нового замка от квартиры. Хорошо, что сегодня суббота. Звоню начальнице:

– У меня возникла настоятельная необходимость срочно уйти в отпуск, – огорошиваю я ее, – ну очень нужно, – жалобно добавляю для убедительности.

– Вот, всегда у вас так! – злится начальница. – Когда позарез нужны, так вас нету! Можете брать свой отпуск, Хозяин меня предупредил. С последующим увольнением по собственному желанию!

Трубка уличного автомата издает гудки. А мне почему-то становится легко и весело. Наверное, я верю в свою счастливую звезду и не собираюсь устраивать истерику из-за какой-то там начальницы отдела сбыта. Пусть сбагривает свои китайские пылесосы без меня.

Глава 3. Собрание у Тушки

Минул месяц. Рано утром вся компания собралась у меня. Большой бредлам проходил в следующем составе: я, Стасик Хан, Капка с Юзом Раутамой и БДС со своей новой секретаршей Рыбой – Лидочкой Рыбалко. Я решила взять быка за рога и сразу дала слово себе.

– Ребята, вы меня идиоткой считаете, да?

– Нет, ну что ты, – посыпались неуверенные ответы.

– Хотя какого черта ты прицепилась к бабульке? Про пенсионную реформу читала? – накинулся на меня БДС, словно мы с ним всю жизнь знакомы. Остальные облегченно замолчали: так или иначе, но он выразил общее мнение. Просто никто не хотел меня обидеть.

– Я убеждена, – возвысила я голос, – что борьба с такими отбросами общества не зависит от периодов реформации!

– Тю!? – вырвалось у Капы. – Первый раз от тебя такое слышу. Ты что, сахару переела?

– Ага, того самого… Мне даже сон приснился. Кошмарный.

– Интересно, – оживился Раутама. – А рассказать сможешь?

Капа поправила прическу и добавила:

– Вот именно это я и хотела сказать, – и она положила головку на плечо супруга.

– Этой ночью мне приснился сон, – начала я.

– Ночью людям часто снятся сны, – подала голос Лидочка Рыбалко, но ее реплику я оставила без внимания и продолжила:

– Будто бы я бегаю по нашему лесопарку, а за мной гонится какой-то тип. Я чувствую, как в его спинном мозгу зарождается кровожадная мысль – заколоть меня насмерть шпагой. Очень неприятный сон. Я не люблю бегать, я люблю ездить на маршрутке. Вот наяриваю я во сне, дрыгаю ногами под одеялом…

– …трясусь и всхрапываю, – ухмыляясь, встревает Капа.

– …и понимаю, что надо бы найти кого-нибудь, кто проводил бы меня до выхода из лесопарка. В городе не страшно, там меня все боятся и не любят, потому что у меня черный плащ…

– …по каратэ, – не унимается Капочка. Лида зажимает ладошкой рот и прячет лицо за широкой спиной БДСа.

– … меня боятся и не любят все: кошки, собаки… олени… водоросли… Ну ладно. И кого я вижу, как вы думаете? Сидит у костра и культурно ест шашлык импозантный дядечка, лет тридцати, в кремовом костюме, усах и лакированных кирзовых сапогах. Это БДС, понимаю я во сне. И рядом его жена и ребятишки какие-то.

Лида Рыбалко тут же прекращает смеяться и удивленно смотрит на БДСа.

– Я подхожу к ним и очень вежливо говорю: «Прошу извинить за беспокойство, но за мной гонится маньяк. Вы не могли бы проводить меня до освещенного бульвара, а то страшно. Тут недалеко, я и сама бы дошла, но чувствую себя неловко в этом черном плаще, потому что своим видом нарушаю гармонию здешних мест». А он – очень вежливо так – отвечает, что, мол, конечно, дело житейское. И провожает меня до первых фонарей. Вместе с женой и ребятишками. Жена, кстати, в чем-то цветастом, а дети в чепчиках. Господи, такие милые люди оказались! Добрые, отзывчивые. Побольше бы таких, и мир стал бы лучше. Они так меня поддержали, так воодушевили, что я сгоряча расправилась со своим маньяком. Это, кстати, баба оказалась. Та самая, с сахаром. Но во сне она была молодая стройная блондинка с большими серыми глазами. Я ее стукнула палкой в десяти метрах от бульвара Кутузова и вызвала милицию. Вот такой сон, – закончила я с облегчением. – Не знаю, как вы, а я намерена вывести эту воровку на  чистую воду.

– Ты хочешь сказать, что этот случай потряс тебя до такой степени, что ты даже спать нормально не можешь?

– Да, – мне ничего не осталось, как признать очевидное.

– Ясно, – Юзик глубоко задумался.

– Вы, оказывается, раньше с БДСом были знакомы? Я не знала, – подала голос Лидочка. И поджала губки.

– Нет! Ну что вы, мне только вчера вечером Стас рассказал про него!

Лицо Лидочки разгладилось, однако следы подозрений еще не окончательно покинули ее лоб.

– Может и правда, ребята, поможем ей, а? А то от этих снов… совсем спать перестанет. Лично я за! – Капа подняла руку, как член парламента в телевизоре, и посмотрела на Юза.

– Помочь? Отчего ж не помочь? Я не против, – кивнул тот.

– Я бы с удовольствием, но надо зарабатывать на жизнь. Платить зарплату сотрудникам. Если нужна консультация, то я всегда в вашем распоряжении, но не так чтобы уж слишком, – твердо обозначил свою позицию БДС.

– А мы наймем тебя! – осенила Капу гениальная мысль. – Ты будешь нашим детективом. Как ты считаешь, Юзик, наймем? – она ласково погладила мужа по щеке.

– Да, да… конечно, – подтвердил Юзик обреченно.

– Но я хотел бы уточнить: кто будет платить? Мое детективное бюро «Золотой ключик» не из самых дешевых. – БДС обвел глазами присутствующих.

Все уставились на Раутаму.

– Выставляйте счета мне, я все оплачу, – подтвердил свое решение Раутама.

Я не смогла сдержаться, подбежала и чмокнула Юзика в щечку. Капа скривилась как среда на пятницу и недовольным голосом прекратила крамольную сцену:

– В этом доме нам чаю хоть нальют?

– Нальют, нальют, – взвизгнула я на радостях и понеслась в кухню, стараясь не пропустить ни одного слова из того, что происходило в гостиной.

– В таком случае, давайте сразу к делу. – БДС заметно оживился и раскрыл свою кожаную папочку. – Составим план действий.

– Борис Давыдович, давайте я буду записывать? – Лидочка забрала у БДСа тетрадь и вынула ручку.

– Для начала, – БДС свободно откинулся в кресле и закинул руки на голову, –  я бы занялся выяснением всей подноготной этой мошенницы. А именно: какие за ней водятся делишки, имя, фамилия, отчество, место обитания, где промышляла и какие черные планы вынашивает сейчас в своей преступной голове.

Лидочка усердно строчила в тетрадь, высунув от усердия кончик розового языка…

Пока закипал чайник, мною владели разные мысли. Послезавтра у меня день рожденья. По опыту предыдущих лет я знаю – ни собачку Айбо, ни машинку Мицубиси, ни красивый перстень с бриллиантом Стас мне не подарит, вежливо аргументируя это тем, что я уже не маленькая да и средств у него столько не найдется.

А сколько я всего желала и загадывала… Как харечка не треснула! Бывает, сложишь молитвенно ладошки ночью в белой ночной рубашечке, зажмуришься, закусишь губы и просишь у Господа денег. Или чтобы у начальницы отдела сбыта отлетели оба каблука сразу… А наутро приходишь на работу – сидит румяная начальница в новых бусах, и весь отдел собирает деньги ей на день рожденья, а на моем рабочем столе записка: “Иди ты лесом, дура. Господь”.

Грешно циклиться на подарках. Я за двадцать девять лет жизни накопила уже столько всяких особенностей характера, натуры, личности или как там это называется – ну, вроде целлюлита, кариеса и морщин, что к этому дню рождения буду загадывать избавление от груза нажитого.

Во-первых, хочу стать фригидной. Зачем мне эта чувственность? Мешает только. Тут перед моим мысленным взором возникает Стасик Хан. Что интересно – без трусов. На голове у него убор, шитый золотом узор, сам он при макияже, а на плече у него Карузо со стодолларовой купюрой в клюве. Ну ужас, ужас, конечно, а не фантазия.

Кстати, Карузо ведь с утра еще не кормлен! Я подбежала к клетке, сыпанула ему каких-то семечек из кулечка и слушаю дальше, что там говорят в гостиной.

А этот БДС очень даже ничего. Сзади под сорок пять градусов великолепно смотрится. Мне становится стыдно от таких мыслей.

Мне вдруг захотелось написать на листе бумаги крупными буквами что-нибудь эдакое:

«Друзья! Я так рада, что вы у меня есть! Что бы я без вас делала, одна, в холодной квартире, где свищут сквозняки…»

Кстати, надо бы к осени щели заклеить.

«… и балкон захламлен всякой дрянью, которую некому выкинуть на помойку. А замуж меня Стас не берет. Хотя приходит, гад такой, и любит, азартно. А потом садится за мой компьютер и пишет какую-нибудь статью в свой еженедельник и подписывает – Евгения Морозова. Будто бы своей фамилии нет. Правда, гонорар мне честно отдает, хоть он и маленький, но все равно приятно!»

Нет. Такой плакат я, пожалуй, вешать не буду. Напишу и в стол спрячу, как великий русский писатель Гоголь. Моголь.

Народ засобирался на выход. А чаю я так и не налила друзьям. Зато проводить выйду. Солнце щедро греет наш город. Ветер легонько подталкивает меня в спину. Наверное, он попутный.

Вечером у меня в гостиной собралась вся честная компания. Я твердо решила что чай на этот раз будет. БДС серьезен и сосредоточен. Наверняка что-то пронюхал. Рыба тенью скользит за ним из кухни в гостиную. Подложила салфеточку под блюдце с чашкой. Занимаюсь чаем. К этой церемонии я допускаю только Раутаму. Но в этот раз Капа просто висела на Юзике, и мне пришлось обходиться своими силами. Конечно, Стас налил воды в чайник, зажег газ и ополоснул заварник, но все остальное только лично. Когда чай был разлит по чашечкам и вынесен Стасом в гостиную, БДС приступил к изложению первых результатов расследования.

– Оказывается, – с ходу мобилизовал он наше внимание, – в городе произошло сто семнадцать ограблений. Всего похищено из квартир доверчивых граждан различных вещей на сумму в шестьсот тысяч рублей.

– Вот зараза! – восхитилась Капа.

– Все кражи сопровождались мошенничеством с продажей сахара, – добавил БДС, – я достал ксерокопии документов всех подозрительных случаев, которые произошли в течение двух недель.

Стас разложил бумаги на две стопки и объяснил нам свои действия.

– Вот здесь явно ее рук дело или ее сообщников. А в этой стопке лежат документы, в которых я сомневаюсь. Может, она, а может и не она. Прошу помощь зала.

Мы расхватали бумаги и углубились в чтение. В гостиной воцарилась тишина. Только Карузо щелкает семена из пакетика, да мы прихлебываем чай.

– А чай-то неплохой, – вполголоса одобряет Раутама мое угощение.

– Цветтток душистых преррий! – рвет душу Карузо, уминая корм, – Я буду любить тебя вечно! Целый месяц! Сюсик мой пусик!

– Врешь, – поддалась на провокацию Лидочка и сейчас же покраснела. Но никто не обратил на это внимания.

– Вот! – громко воскликнул Стас, потрясая бумагой, – вот, нашел!

– Что же привлекло твое внимание? – поинтересовался БДС вполне  профессионально.

– Овощи свежемороженые! Вот заключение СЭС, продукт просрочен. А вот из лаборатории: «Состав “Моркови резаной” – соя обыкновенная с красителем и загустителем, а также вкусовой добавкой».

– А  причем здесь бабушка? – Это Рыба.

– А притом! – Стас вскочил и возбужденно прошелся перед нами по комнате. У меня потеплело на душе. – Оцените масштаб подделки. Почти все хозяйки города покупают эту овощную смесь, Это ж какие деньги можно оторвать? Она! Носом чую, она!

– Не убедил, – отверг энтузиазм Стаса консервативный БДС.

– И по числам сходится! – настаивает Стас. – Прикиньте, сначала овощи, потом сахар! Ее рук дело!

– Хм, – промолвил БДС. – Дело становится интересным.

Глава 4. Отпуск с последующим увольнением. День первый. Махинация со страхованием выезжающих за рубеж

Хорошо, если б зимним утром окно было аккуратно закрашено снаружи черной краской или просто занавешено черной тряпкой – чтобы рассвет не наступил. Тогда можно выспаться всласть. Хоть сейчас и начало лета, но мысль, в общем и целом, очень хорошая. Солнце начинает светить мне прямо в лицо часиков в шесть. Наверное, потому я стала жаворонком. Рано вскакивать для меня стало привычкой.

Вчера штаб по расследованию заседал до полуночи. Решили, что участие нашей героини в махинациях с морожеными овощами пока не доказано, однако остается на контроле.

Иногда утром, так не хочется идти на работу. Откройте журнал «Форбс», поищите там свою фамилию. Не нашли? Тогда марш!

Однако. У меня есть одна задумка. Но сначала надо умыться, поесть, привести себя в порядок, а потом уж и выполнять всякие наполеоновские планы. Домашних животных у меня нет, если не считать Карузо, но его когда-нибудь заберет соседка. Жаль. Я начинаю потихоньку привыкать к этой разбитной птице.

– Карик хороший! – орет попугай, благодарно поклевывая корм. Наливаю ему свежей водички. Вот и все хлопоты. Перышки я ему подстригла, теперь он настоящий франт.

На улице тепло. Хорошо идти и ни о чем не думать. Но просто так ходить не получается, можно под машину попасть.

– У вас есть «Городской вестник»? – просовываю я голову в окошечко газетного киоска.

– А как же? Вот, пожалуйста, свежий номерок. Стоит десять рублей.

– А предыдущий номер у вас есть?

– Есть и предыдущий.

– А тот, который перед ним?

– Девушка, я вам все найду. Вот. С вас сто пятьдесят рублей.

Мысль поискать информацию в разделе криминальных новостей пришла ко мне вчера. В тени, на лавочке пытаюсь найти что-либо подозрительное. Нападение на улице, взлом…

Глаз цепляется за какую-то заметку «Археологам удалось полностью расшифровать надпись на скрижалях Завета с заповедями. Оказалось, что заповедь была всего одна: Не с глаголами пишется раздельно. Например: не убий, не укради, не прелюбодействуй…»

А вот опять криминал – «Задержана группа мошенников, орудовавших под фальшивой вывеской страховой фирмы «Титан». Эти люди брали с граждан, выезжающих за рубеж, страховые суммы, не обеспеченные ничем. Задержание было произведено по многочисленным заявлениям граждан, не получивших обещанных услуг за рубежом. До суда предполагаемые преступники отпущены под подписку о невыезде».

Больше ничего интересного в старых номерах обнаружить не удалось. Ну что ж, на безрыбье и рак рыба. Будет что обсудить с друзьями сегодня вечером. А пока можно просто погулять по улицам и поразмышлять.

По ходу дела можно и по адресочкам пройтись. Вдруг где-нибудь, в какой никакой фирмешке меня, красивую и умную, на работку возьмут и денежку хорошую дадут. Вот особнячок симпатичный. И вывеска на нем: «Рынок труда».

– Доброе утро, девушка, я по поводу работы.

– Какая у вас специальность?

– Менеджер по сбыту.

– Это продавщица, что ль?

– Нет, ну что вы! Я вела клиентскую базу по всему региону. Работала с реализаторами, делала оптовые продажи.

– Чем торговали?

– Бытовой техникой.

– А конкретно?

– Пылесосы, микроволновки…

– Нет, нам сейчас опытные продавцы сотовых трубок нужны, на крайний случай, компьютеров.

– Я же могу научиться!

– Бога ради, научитесь, приходите.

Я вышла из особняка в отвратительном настроении. И что мне в этом здании понравилось? Ума не приложу. Мне представилось, что я кукла и сижу бедная, двадцатидевятилетняя, зарёванная чебурашка, на верхней полке «Детского мира». Никому-то не нужна. Недоделанная!

Навстречу мне не спеша двигался молодой человек. Росту невысокого, зато остального при нем… В руке некая штука с кнопкой. Из нее торчит тонкий тросик, переходящий в огромный… кажется, это называется кобель, то есть огромный пес. Должна сказать что я не очень люблю собак, особенно бойцовых пород. Маленькие и средние мне даже нравятся, а огромные и страшные нет. Как известно, при сильном испуге у женщин атрофируется небольшая часть мозга, отвечающая за все.

Когда я пришла в себя, на тротуаре никого уже не было. Прямо к стене особняка, от которого я не успела далеко отойти, примыкал бетонный забор, исписанный многочисленными граффити черного цвета. Впечатленная, я, оглянувшись по сторонам, добавила свое. «МИР вам», начертала я на заборе, сделав в первом слове три ошибки. Теперь я знаю, почему люди бросаются писать на заборах о сокровенном.

На душе стало гораздо легче. Тогда я совсем распоясалась и от полноты чувств плюнула. Естественно, на забор. Плевать меня никто не учил, поэтому изрядно оплеванной оказалась я сама. Но это настроение мне не испортило, а даже появилась какая-то воздушная легкость, вместе  с которой я и припустила дальше.

Дома мне захотелось написать все, что я хочу сказать на нашей вечерней сходке. Вот села и пишу. Получается от души, но не очень убедительно. Надеюсь, Стас меня поддержит. У него есть интуиция. Интересно, что он подарит мне на  день рождения?

По дороге домой я купила пакетик шариков от моли. Немного посомневалась, но все же купила. Положила несколько в шкаф. Оттуда вылетела серая бабочка, потаращилась на меня и села мне на грудь.

– Брысь, животное! – закричала я. Не боюсь тебя! Бабочка услышала призыв и лениво запорхала в комнату. Пока ее нет, нужно успеть распихать остальные шарики. Их штук двадцать. Пусть лежат.

Теперь можно дописать некоторые соображения и выводы по ходу расследования. Я полюбовалась на ровные строчки написанного. В комнату тихо вошли трое мужчин. Это судьи, в белых париках. Они заняли места за столом и по очереди  начали стучать молоточками. Один стукнул и сказал: «Ваше дело закрыто». Другой стукнул и говорит: «Дело нуждается в дополнительном расследовании». Третий взял и стукнул первого по башке. Потом они вообще не на шутку расходились и так начали махать этими своими молоточками…

– Что за вонь? Чем это так несет? – разбудил меня голос Стаса. Я тряхнула головой, пытаясь сообразить, где я и куда подевалась боевая троица судей в белых париках. Из шкафа торчала половина туловища  Стаса – от пояса и ниже. Верхняя его часть была погружена глубоко в шкаф. Что он там делает? Из шкафа тем временем стали выпадать шарики, ударялись о пол и весело раскатывались по комнате. Внезапно из шкафа раздалось энергичное:

– Ах… чтоб тебя!.. – ну и так далее… Пока я вдумывалась в услышанное – все же оно не оставило меня равнодушной – из шкафа появился Стас, целиком, и чихнул. С верхней полки скатился последний шарик и с легким  стуком упал Стасу на голову. Стас вздрогнул. Из раскрытой дверцы шкафа меланхолично вылетела моль. Я с любопытством проследила траекторию ее полета. Эта моль полетела туда же, куда и ее предшественница. Интересно, что они там замышляют? Криминальная тема не шла у меня из головы. В этот момент Стас обернулся, и при виде его лица и одежды я попыталась придать своему хихиканью элемент элегантного зевка спросонья.

– А что, собственно, случилось? – спереди Стас был весь мокрый.

– Штанов нет? – лаконично поинтересовался мой приятель. Вот, значит, что он искал в шкафу!

– Какой-то гад на своей иномарке…

У Стаса есть ключ от моей квартиры. Но штанов он здесь не оставляет. Значит, есть еще какой-то шкаф?… Стоп! Криминальная мысль потекла не в ту сторону. С этой темой можно повременить.

– Брось в стиральную машину. Через полчаса можно будет гладить! – лаконично предлагаю я.

Стас есть Стас. Я привыкла к тому, что ест он быстро и большими кусками. А когда попадается горячий кусок, он непринужденно выталкивает его обратно в тарелку. Можно сказать, выплевывает.
– Что у нас новенького? – Стас потер руки о трусы и приготовился слушать. На кухне заунывно гудит центрифуга, мы сидим в комнате напротив друг друга.

– Стас, – решаюсь я что-нибудь спросить, чтобы проснуться окончательно . Просто так, без всякого смысла. – Вот как ты думаешь, – я еще не решила, что хочу у него спросить, но вспоминаю вычитанное в газетке: – Как ты думаешь, презерватив можно назвать убийцей?

– Это кому как! – хмыкает Стасик, не удивившись повороту моих мыслей. – Можно сказать, что он трудоголик. Это ведь с какой колокольни смотреть…

В дверь позвонили. Я пошла открывать.

В квартиру ввалился БДС, следом за ним впорхнула Лидочка Рыбалко.

– Я сейчас, – бросил на ходу детектив и скрылся в туалете. Лидочка прямиком прошла в комнату. Вид Стаса в трусах заставил ее замереть на месте.

– Ой, – тихо вымолвила она и опустилась в кресло у двери.

– Прошу прощенья, – Стасик вскочил и дернул на себя штору. Защелкали прищепки на карнизе. Стас стал похож на римского патриция.

– Как у вас тут интересно… – подала голос из кресла Рыба.

– Ага, мы тут беседуем. О роли презерватива в социуме, – Стас бодро поправил тунику из шторы.

Рыба опять впала в ступор. Глаза ее сделались совсем большими и прозрачными.

– Твои штаны уже высохли, – доложила я из кухни. В продолжении светской беседы нужда отпала. Стас отправился переодеваться.

И тут ввалилась Капка с Раутамой. Дверь-то все это время стояла открытой!

В туалете прошумела спущенная из бачка вода. В комнату с благостным лицом вошел БДС. Что ж, все в сборе, можно начинать заседание.

Рыба открыла заранее приготовленную тетрадь.

-Итак, друзья мои, что мы имеем на сегодня? А на сегодня мы имеем вот что, – и БДС начал зачитывать сводки из криминального раздела, которые я уже видела в газетах.

– Читай громче, чтобы и я слышал! – прокричал из кухни Стас. Он гладил брюки.

– А можно мне добавить кое-что к сказанному? – спросила я, когда БДС закончил.

– Излагай, – милостиво согласился БДС.

– Я считаю, что махинации со страховкой тоже дело рук нашей тетки!

– Вот! Я же говорил! – прокричал Стас из кухни.

БДС сосредоточено потер складку на лбу:

– Почему вы так считаете?

– Интуитивно, – отвечаю я. Других аргументов у меня нет.

– Ну, хорошо. Тогда нам осталось выработать план действий. Я предлагаю тебе, Тушка, и Стасу обойти турфирмы, где были отмечены случаи мошенничества. Вам, – БДС ткнул пальцем в парочку на диване, – подготовить рисунок мошенницы, используя словесный портрет.

– Ее ведь совершенно по-разному описывают! – ужаснулась Капа. Раутама поддержал ее кивком головы.

– Вот всех и нарисуйте! – отрезал БДС.

– Да, рисуйте все! – поддержал БДСа Стас, появляясь наконец из кухни в чистых выглаженных брюках. Однако заседание подошло  концу. Его участники встали и потянулись к выходу, озадаченные. Стас сделал попытку остаться, но я его не поощрила. Почему он искал свои штаны в моем шкафу? Негодник отщипнул листик гортензии в коридоре, воткнул его себе в лацкан и одарил меня лучезарной улыбкой:

– Пожелай мне удачи!

Я киваю. И задаю себе предательский вопрос: в чем? Когда за Стасом закрылась дверь, я вернулась в комнату. Догонять его я не  стала.

Глава 5. Черные простыни и такая дура.

Господи! О чем я думаю!? Нормальная девушка на моем бы месте сейчас работу искала! А я вместо этого еду куда-то, на другой конец города, чтобы потратить последние скудные  средства на черные шелковые простыни. И ничегошеньки с собой поделать не  могу. Правильные слова звучат в моей голове, как будто их профессор говорит, а толку никакого. Господи! Ну что я за человек такой?

Я разговариваю сама с собой. Ну ладно бы это происходило наедине, дома, в собственной квартире. А то ведь начинаю болтать в метро, на улице. Неудобно, просто жуть берет. До замужества у меня был друг – Рома Шпигельмозг. Он был жутко умный и мог говорить часами. Сам с собой. Не стеснялся.

– А кто, Жень, самый интересный в мире собеседник, самый понимающий, самый внимательный? – спрашивал Рома и распрямлял палец прямо у меня перед носом, – Ты сам! – отвечал он себе и замолкал на время.

– Формулируем дальше! Слова нужны, чтобы высказать мысли, а мысли – чтобы догнать ощущения. Надо жить так, чтобы ты успел миновать три комнаты, пока мысли догонят твои ощущения.

Ромка был маленького роста, едва мне по плечо. Мой непородистый друг… Что бы ни случилось, каждый день в девять утра он как штык на работе. Неважно, что было прошедшим вечером или ночью. В 9.00 вы увидите его живее всех живых. Он всегда говорил:

– Много спят животные, мне достаточно двух часов для сна и стакана воды для еды.

Я всегда ему завидовала и восхищалась такими возможностями человеческого организма. Когда я узнала от своей бывшей подруги о существовании этого феномена, я сразу пошла в наступление:

– Познакомь!

– Берегись! – охладила мой пыл подруга, – Рядом с ним у большинства людей появляются комплексы, а у очень нежных особ случаются нервные срывы. И у него пунктик – все должно быть вылизано. Я о чистоте.

– Да ладно. Я не из большинства. Знакомь.

Так Рома стал моим близким другом. Пока Даня не появился. Ну… Даня он и есть Даня. И отношения с Ромой у меня разладились. Вернее, у Ромы со мной. Кто бы мог подумать? Рома заревновал меня к Даниилу. Они даже подрались из-за меня. Даня потом с синяками на ребрах ходил. Рома оказался крепким орешком и накостылял здоровому Даниилу, несмотря на его преобладающие рост и вес. Пока мы с Ромой дружили он сказал мне по секрету, что служил в тайном военном подразделении. После драки с Даней, Ромчик потерял ко мне интерес. Мне даже обидно было,  какое-то время.

Так вот. О чем это я? Уже выходить пора, моя остановка. Вот и магазинчик. Удивительно, в последнее время с лица земли практически исчезли магазины, продающие материю разных расцветок, или это только у нас в городе?

– Дайте мне посмотреть вон тот черный шелк!

Я ощупывала уголок рулона и представляла, как мы со Стасом будем на нем спать. Мне так хотелось улечься на этот рулон и понежиться, чтобы ощутить прикосновение прохладной скользкой материи к моему телу.

Беру десять метров. Должна получиться одна простыня, один пододеяльник и одна наволочка.

– Нет, девушка, добавьте еще метр, – для Стасовой подушки, договариваю я про себя и улыбаюсь. Девушка тоже улыбается мне, однако догадалась, наверное.

Сверток вышел довольно приличных размеров. Теперь нужно подумать, как  сшить из него постельный комплект. Можно сшить на заказ, можно самой. Правда, швейной машинки у меня нет. Но это не беда, машинку можно купить.

– Стас! – ору я в мобильный на эскалаторе метро. – Одолжи четыре тысячи русских, это в твоих интересах.

Мне интересно, найдет Стас деньги или начнет выкручиваться.

– Погоди, Тушка, ответь мне, что ты хочешь с ними делать? Зачем тебе деньги?

– Это сюрприз, Стасик, – хихикаю я. Пока он пургу не гонит. Проявляет здоровую любознательность. Обычный контроль заемщика просителю. Надо отвечать убедительно.

– Ты хочешь сюрприз? – нагнетаю я интригу.

– Разумеется! Спрашиваешь! Кто не хочет сюрприза? Все хотят. Жизнь без них однообразна и скучна.

– …и на первый взгляд как будто не видна… – напеваю я Стасу в трубку, чувствуя приближение пурги. Не даст денег, гад…

– …ну а если кое-кто у нас порой… – с готовностью подхватывает Стас, и мы поем, пока я не втискиваюсь в вагон метро. Народ настороженно посматривает на меня. Я пытаюсь развернуться поудобней и ворочаюсь в спрессованной массе, похожей на сырковую. Мне приятно чувствовать себя изюминкой. Наверное, я не такая, как все. Настроение повышается.

– Стас, я пока не могу сказать тебе всего, но от этих несчастных четырех тысяч зависит не только моя жизнь, но и твоя. Ты представь что… – я замолкаю. Чуть не проговорилась.

– Ты только не подумай, что это на какие-нибудь глупости! И потом – ты мне должен кое-что за скандальную статейку!

– Ты же ее не писала? – возмущается Стас.

– Но телефончик-то твой я сберегла, который ты забыл у меня, потерял бы ты его и нет статейки! А по этому телефончику я тему статейки приняла. Неужели мне ничего не причитается?  Никакой благодарности за находчивость? – Стас смягчается.

– Ну конечно, если бы не ты… ладно, встретимся у метро.

– Еле вырвался! – подходит ко мне Стас. – Работы не продохнуть.

Он вручает мне конвертик с деньгами и целует в щеку.

Стас все-таки хороший человек и мой любимый мужчина. Лучше его никого нет.

– Давай, до вечера, – освобождаюсь я от объятий. Мне хочется поскорее притащить домой машинку и сшить простыни. Мысленно я уже выбираю самую лучшую из всех, что есть, с учетом наличия средств.

В магазине ко мне подошли сразу два симпатичных молодых человека и по очереди начали расхваливать продукцию. Я вращала головой и высматривала в просвет между ними подходящую. Пожалуй, подойдет вот эта, за две с небольшим тысячи. А остальное – на жизнь. Жить ведь на что-то надо? И пусть доставят домой.

– К двум часам дня управитесь? – уточняю я.

– Конечно, у нас все под контролем. Вы даже по интернету может проверить движение своего товара! У нас все прозрачно. Вот вам карточка, когда придете к нам еще, мы вам скидку сделаем.

Одарив меня улыбкой, служители Гермеса устремились к мужчине, растерянно озирающему ряд стиральных машин.

Чувствую себя очень уставшей. Падаю на кровать и засыпаю. Перед тем как отключиться, успеваю подумать… о чем, не помню… Да и не важно.

Во сне – лечу, раскинув руки. Потоки ветра овевают мое тело. Легко. Мягкий сумрак, огоньки внизу, все так зыбко. На фоне светящихся улиц мелькают неясные тени. Кто-то еще летает в тишине. Я вижу семь фигур. Спускаюсь ниже, лечу рядом с каким-то человеком. Это мужчина. Очень похож на  Стаса.

– Простите, который час? – спрашиваю я.

– Четверть минут второго, – любезно отвечает он.

– Спасибо, – церемонно благодарю я товарища по сновидению и аккуратно меняю курс. Просто так, от нечего делать люди по ночам не летают. Интересно, что этому тут надо? А мне? Хотя летать само по себе приятно. Может, и он просто решил развеяться после работы? Хотя времени чуть за полдень, даже еще не вечер.

…Дзы-ы-ы-ы-нь, – вырывает меня из сна звонок. Лихорадочно шарю рукой в поисках телефона, но звонят в дверь. Машинка! – осеняет меня, я вскакиваю, не попадая  в тапочки, и несусь к двери.

– Вот ваша машинка. Получите и пользуйтесь на здоровье. И еще. С вас двести рублей за этажность.

– Какие двести рублей!? – просыпаюсь я окончательно.

– По сто рублей за этаж.

Я огибаю доставщика и несусь вниз. Вылетаю из подъезда и жду его на входе. Он появляется минуты через три. Забираю у него машинку и бегу с ней к подъезду, бросая через плечо:

– Все, теперь в расчете, можете представить, что я машинку здесь у вас забрала.

Оставляю доставщика с открытым ртом и скрываюсь в подъезде. Слышу, как он чертыхается и рычит стартером грузовичка.

Завариваю себе крепкого чаю и сажусь перед упакованной машинкой. Не спеша прихлебываю напиток и распаковываю покупку. Машинка и впрямь хороша. Беленькая такая вся, округлая. Так и хочется скорее начать шить. Достаю нитки. Вставляю вилку в розетку и вспоминаю, что в таких случаях говорит Стас.

– Обязательно, сначала прочти хелп! Ты не представляешь, скольких талантливых людей сгубила самоуверенность! Просто сядь и прочти. Успех после этого тебе обеспечен.

– А если не читать? Ведь все и так интуитивно понятно.

– Нет, дьявол в деталях! – пророчествует Стас. – Сделай над собой усилие, и ты поймешь, как я прав!

Ничего не поделаешь, придется читать инструкцию. Мне очень хочется перелистнуть первые несколько страниц, где занудными абзацами идут похвальбы и предупреждения, типа «ах какая прелесть вы и душка, за то, что купили эту великолепную машинку. Теперь у вас в руках …вся власть, …мир у ваших ног. Но нельзя… не допускается и не вздумайте… иначе она выйдет из строя и вы останетесь с носом! Или вольт не хватает в розетке или слишком много. Мне хочется выкинуть инструкцию в окно, но я делаю над собой усилие и начинаю читать вслух.

Получается прикольно, особенно когда предостережения читать голосом Гамлета, а восхваления достоинств машинки тоненьким голоском Джульетты. Я потихоньку вхожу в роль, и дело налаживается. Так я и прочитываю весь документ до конца. Ха-ха… не так уж и трудно.

Звонит телефон, но я не беру трубку. Это Стас. Пусть теперь сам подождет! У меня получается дивная ровная строчка. Черный шелк струится под иглой и вытекает с обратной стороны стола, рассыпаясь складками на полу. Прежде чем прострочить наволочку окончательно, я сначала сметываю ее вручную. Шелк такой материал, если рубчик не сметать, он начинает скручиваться в спираль и всю простыню корежит и перекашивает.

Теперь утюгом прогладить швы, и можно застилать кровать. Вот так. Я любуюсь делом рук своих и звоню Стасу.

– Ты не забыл? Вечером встречаемся как всегда.

– Конечно, не забыл. Есть что-то новое в деле воровки-мошенницы?

– Комсомолки, спортсменки… – подхватываю я.

– Ну уж нет, – перебивает меня Стас, – это не тот случай. По статистике мошенницы редко бывают красавицами.

– Статистика показывает, что Сергеи толще, чем Леониды. А Настасьи, в среднем, средние, – с удовольствием добавляю я махровой отсебятины.

– Да, ты права, Тушка, миром правит не тайная ложа, а явная лажа…

– Стасик, – нахально перебиваю я его, и трубка дрожит в моей руке, – приезжай ко мне, прямо сейчас!

– Ты знала!!! – орет Стас . – Еду, жди!

Я поправляю черный шелк на кровати и смотрю на свое отражение в зеркале…

Стас врывается в двери и хватает меня своими ручищами поперек туловища.

Мы возимся в прихожей, потом одновременно  отпрыгиваем друг от друга. В глазах у Стаса появляется хитрое выражение. Ах, как оно мне знакомо…

– Я сейчас, – он скрывается в ванной. Я дожидаюсь за дверью, пока он плещется, и проскакиваю за его спиной в ванную, когда он с горящими глазами выскальзывает из ванной и пригнувшись устремляется в спальню.

– Эй, есть тут кто? Ух, ты-ы-ы-ы… – слышу я возглас. Ага, увидел сюрприз!

– Я быстро плещусь под струей душа и хватаю фен, одновременно включая. Постой, постой, – шепчу я ему, водя феном вокруг мокрых волос.

– Не бойся, ничего твоему фену не будет, – целует меня Стасик в шею…

Господи! Ну почему я раньше до такого не додумалась? Черный шелк, это просто здорово. Мы  со Стасом идем по улице, в метре друг от друга и говорим с ним по телефону. Нам жутко весело. А вы чувствовали когда-нибудь маленькое солнце в бедрах? Да, именно так. Оно греет удивительно долго. А может, это просто я такая дура…

Глава 6.  День второй. Афера с курсами английского языка (тупиковая. Аферистка  не имеет к этой афере никакого отношения)

У многих людей жизнь проходит под знаком вопроса, а заслуживает она как минимум жирного восклицательного знака. Это я про нашу воровку- мошенницу. Позавчера сильно было сказано, что я и Стас обежим все турбюро города, где были отмечены страховые мошенничества. Стас-то на работе! Чем хорошо отмазался, некогда ему всей этой чепухой заниматься. Потому я бегаю одна.

– Девушка, позвольте представиться, я работаю в частном детективном бюро «Золотой Ключик», вот мое удостоверение. – Я протягиваю блондинке корочку. Ее выдала мне Рыба, за подписью БДСа.

– Минутку, пожалуйста! – девушка бежит за дверь. Я слышу, как она давится там от смеха, и потихоньку на чем свет кляну БДСа и его детские фантазии. Собственно, сама я не лучше…

– Там агент детективного бюро «Золотой ключик», прикинь? Агент Мальвина!

Из-за двери доносятся придушенные всхлипы. Наконец спонтанный балдеж прекращается и девушка выходит ко мне. Она предельно собрана.

– Чем могу помочь?

Я в десятый раз излагаю суть дела и прошу описать мне внешний вид представителя страховой компании, замешанной в махинациях со страховками.

– Это была женщина, – слышу я и переписываю в записную книжку приметы. Киваю головой, вежливо перебиваю и уточняю. Мысленно присваиваю девушке кодовое наименование Туристка.

– Волосы такие светлые, почти белые. Мне еще запомнилась заколка. Со стразиками. Прикольно! А вот вы не скажите ли мне, кто это крышу на моей машине раздолбал? Вся краска в трещинках. И вдобавок голуби обгадили. Другим ничего, а на моей машине такое…

– У вас враги есть? – деловито осведомляюсь я, как и положено бывалому детективу.

– Нн-нет. Откуда? – округляет глаза девушка.

– Всемирное зло многолико! – набиваю я себе цену этим глубокомысленным вступлением, понимая, что машинку она купила недавно и приколов городских узнать не успела. А я Данечкин подарок – МиниКупер уже полгода оставляю под окнами. Вернее оставляла. Месяц назад мою красавицу переехал Катарпиллер. – Ваша соседка на вас зуб имеет! Чем-то вы ей досадили. Вот в отместку она и сыпанула крупы. На  крышу вашей машины. Прилетели голуби. Голубь хоть и птица мира, но есть-то хочет…  Вот и поклевали они всласть… Ну а потом, сами понимаете… – Наблюдая за изменением выражения лица девушки, я откинулась на спинку офисного стульчика и обвела победным взором помещение. Пожалуй, здесь можно работать, уютно. Но пора идти дальше. Тем более что девушка стала совсем серьезной. Сейчас начнет спрашивать, как ей теперь с этим жить. А психологическая поддержка не по моей части.

– Спасибо вам за помощь в проведении расследования, – благодарю я и спешу на свежий воздух. Вдогонку слышу:

– По виду Мальвина, а соображает! На Тортилу потянет!

Эта характеристика меня вполне устраивает.

За спиной раздается хлопок, похожий на выстрел. Я знаю, как звучит выстрел. По телеку слышала. Возвращаюсь в турбюро. Крадусь вдоль стеночки. Спешить нельзя, могут пристрелить. Выжидаю минут пять. Из турбюро никто не выходит. Вывод: имеется черный ход.

– Полиция! – ору я и врываюсь внутрь. Расследование – дело опасное, особенно, когда начинают говорить пушки… ну, в данном случае пистолеты. Такового у меня нет, но, как известно, любопытство хуже пистолета. Это тоже из телека. Если внимательно смотреть телевизор, можно выучиться многому. Даже рекламная пауза несет в себе колоссальный объем полезной информации. Нужно есть и пить в точности то, что рекомендуют, одеваться, как изображают, приобретать строго указанные вещи – и станешь сверхчеловеком. Я давно мечтаю им стать и сразиться со злом. Только у меня не получается. Наверное, я ленива и нерасторопна. Это тоже… нет, не из телека, это из книжки. Но так или иначе, все вокруг очень ленивые, потому сверхчеловеков и не заметно. Наверное, те, кто ими стал, особенно своих талантов не показывают. К чему перья распускать? Сверхчеловеки – они скромные и умные. Так что вы их вот так запросто никогда и не увидите.

Обхожу весь офис, то и дело останавливаюсь, прислушиваюсь и выглядываю из-за углов. В офисе никого. Дверь черного хода стоит настежь. Подхожу и выглядываю наружу. В подъезде тоже пусто, если не считать валяющейся на полу туфли из розового кожзаменителя с зеленым каблуком. Вторая туфля, по-видимому, все еще на ноге Туристки.

На полу лежит стенд. Я его видела, когда заходила в первый раз. Это стенд свалился и хлопнул по полу со звуком выстрела – приходит мне на ум светлая догадка. Уже хорошо. Туристку похитила ее подруга или друг, с которым она хихикала за дверью насчет меня. Постепенно складывается картина происшедшего. Преступник, наверняка мужчина, которого Туристка хорошо знала, силой утащил девушку через черный ход. Все ясно! Рассуждаем далее…

– Ну хватит, Леша! – доносится до меня голос Туристки, – оставь дернуть.

Я выглядываю из-за перил и вижу пропавшую с молодым человеком. Они курят по очереди какую-то бесформенную сигарету. Черт бы их побрал! С другой стороны, может, у них зарплата маленькая? Вот и курят одну на двоих. Хорошо, что я не курю.

Размялась. Хихи. Порасследовала маленько. Идиотка. Получила несмываемое наслаждение, хаха. Мало растишки ела. Сверхчеловек из меня никакой.

Крадусь на улицу. Теплый ветерок пошевелил волосы. Это приятно. На детской площадке несколько малышей молча тянут в разные стороны мягкую игрушку. Непонятно, кто девочки, а кто мальчики. Все в памперсах. Сейчас очень модно. Бабушки читают книжки и не обращают на них внимания. Если кто-то  заплачет, сразу обратят.

За моей спиной раздался плач и тут же – квохтанье бабулек. Я даже не оборачиваюсь. Дедукция растет. Все-таки я кое-чему научилась.

Обхожу последние туристические офисы. Теперь у меня есть словесные портреты!  Задание выполнено. Пусть Капка вечером порисует.

А на автобусной остановке я вижу объявление: «Курсы английского языка. Настоящий американец из Америки». Что-то толкает меня позвонить. Звоню.

– Хау дую ду, – раздается из трубки приятный голос.

– А почем у вас стоит месяц?

– Файв хандрит бакс.

– А вы акцент ставите?

– Ес ай ду.

– Ладно, я зайду.

– Райт нау, ам хэв лимит. Квикли, гоу, гоу.

По дороге на курсы покупаю себе в супермаркете сумочку. Она в виде книжки, а ручки из синей веревочки. На «обложке» надпись: «Харри Поттер. Тен бук. Дамблдор из бэк». И картинка нарисована – старичок седой и сам Поттер. С пивом. Очень симпатичная картинка. Капка слезами обольется. Раутаме все равно будет, он ничего не понимает в сумочках. И скажет что покупка сумочки ничего не изменит. Рыбе точно понравится,  она даже будет мне завидовать. А я знаю что изменит покупка сумочки. Покупка сделает девушку счастливой! Не умнее не глупее, а просто счастливее! Настроение мое подпрыгнуло, в ногах появилась упругость. Я все-таки, наверное, оптимистка.

Иду, глазею по сторонам. Вот на аллейке встретились две старые подруги. Старые в том и другом смысле. Семенят друг к дружке. Я смотрю на них с умилением. Господи! Неужели и я когда-нибудь такая же буду? У одной в руках палочка. Подруга ей:

– Ну, здра-ааааавствуйте, трехногие!

Чувство юмора умирает последним. А может, в другого человека переходит. Как душа.

Но вот и мои иностранные курсы. Про душу я потом подумаю.

Звоню в дверь.

– Здравствуйте, проходите, пожалуйста. Это вы звонили?

– Да, меня зовут Туш… э-э-э… Евгения Морозова.

– У нас, простите, предоплата.

– Да, да, конечно! –  вытаскиваю из Поттера денежку и отдаю мужчине с проседью.

– Занятия со следующей недели.

– А испанский можно?

– За отдельную плату, разумеется.

– А если я передумала английский и хочу теперь испанский?

– Воля ваша, только занятия по вторникам, четвергам и субботам, с двадцати часов. Здесь же.

– Ну, я пойду?

– Не смею вас задерживать.

Все. Беготня по городу на сегодня закончена. Пора домой. Есть хочу неимоверно. Сейчас по пути прихвачу где-нибудь тортик, как раз к чаю будет. И еще пирожных. Можно котлеток куриных. Распухну, растолстею, пусть меня Стас подольше обнимает. Улыбаюсь, представив эту картину.

Тирирури-там-лю-люююю… – подает голосок мой сотовый.

– Але? Тушка, ты где? – раздается голос Стаса.

– В Караганде, – почему-то глупо отвечаю я, и по всему телу разливается тепло радостного узнавания.

– Там и встретимся, – угрюмо бурчит Стас.

– Постой! Не отключайся, у меня тортик, и я тебя люблю!

– Честно? – Ага, клюнул, вот только на что?

– И котлетки. Куриные. – Это мой главный, как я понимаю, козырь. Я почти не дышу, ожидая, что ответит Стас.

– А не спалишь? – Есть, попадание!

– Гедонист, – радостно взвизгиваю я.

– А ты как думала? На том стоим. Что у тебя кроме еды?

– Новая сумочка и портреты. Словесные. До утра не разгрести.

– Тогда давай ко мне, я скоро подойду, – я киваю и жму я на кнопочку. Обычно я звоню Стасу и тычу пальцем в  кнопку отбоя. Он очень любопытный и перезванивает мне  сразу же. Экономика и любовь всегда вместе. Можно сказать, влюблены друг в друга. Это просто безумие. Наверное.

Хорошо, когда тебя ждут. Можно просто позвонить в дверь и стоять, глубоко дыша, и не копаться в сумочке в поисках ключей от квартиры. Искать, куда бы поставить пакеты и сумки. Просто ждать, закрыв глаза…

За дверью – заливистый лай и голос Стаса:

-Фу, Рекс, фу!!!

Я в полной растерянности и на всякий случай отхожу в сторону, подальше. Но тут приоткрывается дверь, и в проеме возникает улыбающаяся физиономия Стаса:

– Ах, прошу вас, входите смелее. Тут нет собаки, это я пошутил.

– Слава богу, моему крокодилу будет меньше соблазнов, – быстро отвечаю я.

– Реакция у тебя хорошая, хоть ты и голодная! – улыбается Стас, принимает из моих рук пакеты со снедью и тащит все в кухню. На душе у меня тепло, даже жарко.

– А может ну его, с этим ужином? – читает мои мысли Стасик.

– Избыток еды вреден. Даже для гедонистов. – Я бросаюсь ему на шею. До прихода друзей еще есть время…

– … Открывайте сейчас же! Мы знаем, чем вы там занимаетесь, извращенцы! – вырывает меня из сладкого забытья требовательный голос Капки.

– Раутама в гневе! – добавляет она, и мне становится смешно. Сами-то!..

– Не ждали? – Капка толкает мужа вперед, когда я открываю им дверь..

– На сегодня новости таковы, – начинает заседание БДС, когда мы все в сборе. – В городе начала действовать группа мошенников. Негодяи используют тягу народа к знаниям. А именно, к изучению иностранных языков. Берут предоплату и исчезают. Через неделю фокус повторяется. В милиции две тысячи заявлений.

– А сколько еще не знают, что их надули… – говорю я тихо, и БДС смотрит на  меня с подозрением.

Пессимисты и оптимисты живут по-разному. Зато облапошивают их одинаково. И что-то подсказывает мне, что наша баба с сахаром не имеет отношения к афере с языковыми курсами. Наверное, это дело рук другого гения.

Глава 7.  День третий. Подделка билетов на оперу.

Приятная такая истома. Капка рисует. Раутама смотрит к ней в листок и клюет носом. Рыба допивает неизвестно какую чашку кофе. Стас угомонился и спит прямо на ковре. На часах половина двенадцатого ночи. БДС что-то пишет в книге. Он забрал ее у Рыбы. Лидочка держится сусликом и упорно поправляет органайзер, который норовит свалиться со стола. Этот органайзер она таскает в своей огромной сумке вслед за БДСом. Из Рыбы выйдет превосходный секретарь-референт, если она не помрет от лошадиных доз кофе.

– Все! – бросает карандаш Капка. Юз не сводит с нее глаз. Он на секунду проснулся и еще не сообразил, где находится.

– Домой, милая, домой, – наконец оживляется он. Вскакивает и тут же валится на ковер рядом со Стасом. Ноги у него не идут. Отсидел. Вместе они смотрятся эффектным валетом. Капка хохочет. Стас просыпается и оторопело смотрит на Юзика.

– Я… это… – пытается выразить свою непричастность Раутама.

– Ты меня с кем-то спутал! – отползает от него Стас под хохот Капы. Народ встряхивается и начинает издавать позитивные возгласы, потягиваться, позевывать и пощелкивать суставами.

– Кстати, кто завтра идет на оперу? – Это Капа. Она, похоже, двужильная. Стас смотрит на меня. Я сонно киваю. БДС ерошит волосы и смотрит на Рыбу. Рыба сияет глазками.

– Мы тоже идем, – делает вывод БДС.

– Я как раз шесть билетов купила. Цените своих героев-кормильцев.

Все потянулись в прихожую. Запикали мобильники. Таксисты не спят никогда. Если кто из них заснул, его сейчас разбудят, закажут и вызовут к подъезду.

Я придерживаю Стаса и дожидаюсь, пока захлопнется дверь за последним из наших друзей.

– Ну и где твой Рекс?

– В засаде. Кстати, ему очень одиноко. Он не против объединиться с безработным крокодилом.

Я беру Стаса за руку и веду в спальню. Часы бьют полночь.

Утром, пока Стас еще спит, готовлю ему блюдо из татарской кухни. В холодильнике не все, что надо для этой вкуснятины, однако если хорошо подумать, то кое-что можно заменить на другое. А что делать? Надо проявлять смекалку!

– Тушка!? Ты гений, – Стас восхищенно поедает мою стряпню. Я подкладываю еще.

– Больше не могу! – выдыхает мой хороший мальчик и отваливается на спинку стула. Он смотрит на меня как на деревянную богиню.

– Теперь ты посуду помоешь, а я пока прикину, что нам сделать сегодня.

– А зачем ее мыть? – потухает Стас. – Надо уже переходить на одноразовую! Больше времени будет оставаться на целевую деятельность. Ты же понимаешь, сколько человек тратит времени на всякую непродуктивную работу? Вот послушай, как я себе это представляю. Ты идешь в магазин…

Пока Стас излагает свое видение будущего устройства жизни, я потихоньку мою посуду. Ее не так уж и много. От сервиза Стасовой мамы осталось только пять глубоких тарелок. В конце концов, я соглашаюсь со Стасом. Тем более что и мыть уже нечего.

Господи, как хорошо на улице! Все такое яркое.

– Стас, какой сегодня праздник?

– Никакой.

– Не может быть. Тогда давай его придумаем.

Мы взялись за руки и потихоньку начали праздновать. Пока шли до остановки маршрутки, было просто здорово.

– До вечера, – чмокнул меня Стас, и праздник кончился. Но лето осталось. Ха! Можно на скамеечке присесть и ознакомиться наконец-то с творчеством Капки. Вынимаю из сумки ее рисунки по словесным портретам. Ого! Да тут разбираться и разбираться. Вот, например, бабка в платке. Очень даже похожа на ту, которая мне пыль дорожную вместо сахара всучила. А эта как-то не вписывается в стройную картину нашей версии. На рисунке молодая привлекательная девушка. И глазки такие хитренькие. Может, это другая мошенница, а может, и та же самая. Так, что у нас еще? Ага, молодая женщина в очках и кудряшках. А здесь? Волосы темные и прямые, ниже плеч, глаза усталые и задумчивые. Запутаться можно. Ко мне подходит малыш и смотрит во все глаза.

– Здрасти. Можно, мы посмотрим ваши рисунки? – спрашивает его мама.

– Смотрите, – соглашаюсь я, пытаясь поймать ускользающую мысль. Легкий ветер шевелит рисунки, разложенные на скамье. Малыш протягивает мне камушек, и я с благодарностью прижимаю им рисунок к скамейке. Рисунков девять штук.

– Тетя Валя, – внятно произносит малыш и тычет пальчиком в крайний.

– Какая тетя Валя? – спрашивает мать у сына.

– А такая что на базаре живет.

– Ой, и правда похожа! – соглашается его юная мамаша.

– И это тетя Валя, – показывает малыш на следующий рисунок.

– Нет, Шурик, это не тетя Валя, – сомневается мамаша.

– Тетя Валя! – настаивает Шурик. – Только старенькая!

Теперь мы внимательно, все трое, вглядываемся в лица на рисунках и находим несомненное сходство. То ли глаза у всех одинаковые, то ли носы похожи, а может, скулы.

– Устами ребенка глаголет истина, – говорю я. Мошенница меняет личину! Хотя ничего нового в этом нет. Все криминальные авторитеты в совершенстве владеют искусством перевоплощения. Телек надо смотреть!

– Спасибо вам, господа, – жму я руку сначала Шурику, потом его маме.

– Вы хорошо рисуете! – восхищается последняя.

Я вынимаю из сумки черные узкие очки, надеваю их на себя и говорю своим нечаянным помощникам:

– Спасибо!

Быстро ухожу по аллее, оставляя Шурика и его маму с широко распахнутыми глазами.

Дома заново раскладываю портреты. Подписываю на каждом имена, фамилии и другие данные, которые  удалось собрать по каждой преступнице. И помечаю – замечена на городском рынке. Пазл начинает складываться. Вот огорошу всех своей догадкой! Хотя сегодня у нас культурное мероприятие – мы идем в оперу. Тогда доложу завтра. Культура не должна быть в загоне. А пока можно и вздремнуть. Валюсь на диван, мои веки смежаются сном…

– Давай, давай, быстрее, опаздываем, – пинает меня Капа, я совершенно не помню, как открыла ей дверь, – Юзик, поезжай с билетами вперед, мы тебя догоним.

Капка подпихивала меня и подталкивала, пока я не проснулась окончательно.

– Быстрее! – все время командует она, пока мы не оказываемся возле оперного театра.

БДС выхватывает у Рыбы сумку с органайзером и удивляется. Сумка тяжелая. У входа в  зал стоит Раутама и виновато улыбается. Мы окружаем их с билетершей.

– Наши билеты неправильные. Они какие-то левые, – беспомощно оправдывается Раутама.

– Не может быть! – Капа ждет объяснений у билетерши и набирает воздуху для гневной речи.

– Вот, полюбуйтесь, – показывает нам контролерша, – видите, тут внизу, мелким шрифтом написано  – «Подделка».

Мы таращимся на еле заметную надпись.

– Это же издевательство! – возмущается Капа. – Слупить с меня по двести пятьдесят рублей за билет! Да еще и написать «Подделка».

– Кто-то над вами жестоко пошутил, – предполагает контролерша, – кстати, в кассе билеты продавались по пятьсот рублей, так что…

Капа мрачнеет и машет нам рукой, чтобы следовали за ней.

– Теперь в городе кто-то умрет, – делает предположение Раутама, стараясь, чтобы не услышала жена.

– Воистину умрет! – мрачно и решительно отзывается Капа. Ее лицо озаряется мстительным светом.

Глава 8.  Фантазии бывают разные. Надо искать на рынке. Малыш там ее видел.

Я часто нахожу на тротуаре деньги. Если монетка мелкая, то смотрю, как она лежит. Орлом вверх – поднимаю. Если рубль или больше, то подбираю сразу же. Капка говорит, что я все время под ноги пялюсь. Людей вокруг для меня вроде бы не существует.

– Посмотри на мир! Он же интереснее, чем асфальт.

– Зато заработок. Маленький, но верный. Люди вон грибы собирают…

– Слушай, Тушка, денег, наверное, стало больше. Раньше ты столько не находила.

Я не помню, сколько находила раньше, поэтому Капке ничего не отвечаю.

– Раньше ты просто больше по сторонам смотрела. Людьми интересовалась! И голову выше держала.

Ни с того, ни с сего жалость к себе проникает в мое сердце. В голове начинают роиться мрачные образы. Меня понесло.

– Утром я получила СМСку «Давай останемся друзьями. Стасюньчик.» – вылетают из меня слова прямо в Капкины уши.

– Настоящий мужчина, бросая меня, обрекая на одиночество, пеняя на то, что наши отношения ни к чему не обязывают, все равно не может перестать любить меня. Он сам не знает, что любит еще сильней, еще безысходней. Я-то его  люблю, точно. Короче, Стас просто обязан был поступить приблизительно так:

– Купить бутылку «Дом Периньон», да, никакое другое вино не подойдет. Пусть и на последние деньги! Еще купить букет цветов, приехать. Стать передо мной на колени и, понурив голову, сказать:

– Отпусти меня, Тушка…

– Я сначала бы молчала. Смотрела бы сквозь него и дзынькала ложкой в чашке с чаем. Собиралась бы с силами. Потом схватила бы его за лацканы пиджака и трясла бы четверть часа. Выволокла на кухню, усадила бы на стул и стала бы кидать в него тяжелые предметы, визжать, не сдерживаясь, о каждом потерянном мгновении – с ним, ублюдком. Заглядывать в его пустые, бессовестные  глаза, лишенные малейшей человечности, циничные и не способные к простой человеческой любви. Любви, которой не было. Да и какая любовь может быть у инвалида детства? Грубого, эгоистичного животного, без содрогания плюющего в душу такой девушке как я. Ненавижу тебя! Всю твою родню до седьмого колена. И кров твой, и скот. И ковчег твой на горе Арарат, и миссию твою, с которой ты пришел ко мне.

Потом бы я лихо опрокинула в себя бокал шампанского и села бы ему на колени, расстегнула на себе все, уволокла бы его в спальню, ревела бы там белугой до того, во время того и после того, не отпустила бы его до утра. А утром одела бы платье от Вилко из коллекции «Первоклассница», туфли на каблуках и румяная, гордая, уронила бы шесть слов весом в полторы тонны каждое:

– Чтобы я тебя больше не видела!

– Я имею право на это, и все это справедливо. Чувство потери не будет во мне копиться, бродить виноградным соком, жечь внутренние органы и вышибать днище. Я чувствую себя бочкой. Сначала с бражкой, а потом с порохом. Или то и другое вместе.

– Меня, Женечку Морозову, вообще нельзя бросать – никогда, ни за что, ни за какие коврижки. А если уж взял кто такой грех на свою душу, то не испаряйся после подлой  СМСки, пользуясь своим далеким положением, как трусливый заяц – а оставь возлюбленной последнее слово, ей еще переживать твою потерю в тумане, будь же, гад, так любезен.

– А те, кто считает, что написать в сообщении: ” Давай останемся друзьями. Стасюньчик.” – это и есть цивилизованно разойтись, – так это человек без сердца.

– Ты чувствуешь поначалу, как тебя охватывает антарктический холод, потом соглашаешься, часто моргаешь ресницами, киваешь головой, пишешь “Да брось, Стас, все в порядке, все свои”; ходишь неестественно прямая, деревянная, негнущаяся, день, другой, потом думаешь – о да, вроде совсем не больно. Но – выпиваешь с Капкой, грубо ругаешься, выпиваешь потом с ним, с его новой пассией, смеешься чуть громче обычного, потом еще, еще, и вроде  уже остываешь, можно выдохнуть. Понимаешь – все, починили рельсы, поехали дальше… А через месяц едет крыша.

– Ты последовательно обнаруживаешь себя – нетрезвой, до неприятной ряби в глазах. До изображения с помехами, дерганной, с поганой цветопередачей, с дрянной антенной, прикрученной на балконе куском проволоки. Потом – в незнакомой квартире, с людьми, которых ты видишь впервые, где каждая секунда тянется и мерзко скрипит, как резина, и звук собственного дыхания заглушает голос человека, который толкует тебе, насколько ты божественна.

Посреди перекрытого бульвара Кутузова, ночью, под салют, подхваченной и увлекаемой куда-то упругой, опасной, визгливой людской рекой, с вопросом, бегущим назойливым напоминанием где-то за глазным яблоком – Что я здесь делаю? Что я здесь делаю? Под тупым городским ливнем, с лужами, пузырями… Или целующейся с каким-нибудь вызывающе красивым отцом семейства, в пустой квартире, пропахшей котом и краской так, что аж глаза есть – от краски ли, от слез ли. Или в пять утра, бессонной, злой, третьи сутки не способной заставить себя работать, а работы, как назло – вагон. Или на подоконнике в кухне, днем, в дождь, сгрызающей ногти до младенческого, розового мясца…

– Тушка? Ты чего? Куда тебя унесло? Чего ты такая стукнутая? Какая работа? Ты же уволилась?

– Не обращай внимания на девичьи грезы. У меня трагедия.

– Какая еще трагедия?

– Обычная, какая еще… Ну, разыгралась… В голове.

Я успокаиваю Капку. И про СМСку от Стаса мне привиделось, и все остальное.

– Правда? Стас тебя кинул? Или нет? Совсем ку-ку, Тушеночка? Художник так видит?- не может прийти в себя Капа.

– Нет, Капка, НЕТ! – счастливо смеюсь я, ощущая странный холодок в позвоночнике. А если бы это и вправду случилось?

Да я бы Стаса убила.

 

Я сижу с Капкой в кофеенке на Петровской площади и читаю какому-то дядьке стишок:

Я не с приветом

И справки нету,

А хоть была бы!?

За все за это,

Хмельное лето,

Спасиб нам, бабы!

Стих кажется мне каким-то особенно правдивым. Дядька щетинисто ухмыляется, гладит меня по волосам и уходит.

– У нас есть дело – поймать мошенницу, – говорю я вслед дяденьке. Капка хихикает и крутит пальцем у виска.

– Еще в Никарагуа детям есть нечего, алкоголики мрут как мухи, каждый день исчезают редкие виды рыб. А в армии дедовщина! – говорит она голосом Стаса, и мы вместе гогочем. Просто так. Кофе-то с коньячком.

– Мне тут одна подруга на работе сказала, что слишком разборчивые долго ходят нелюбленными, – неожиданно делюсь я информацией.

– А что, надо без разбора? – мгновенно реагирует Капка.

– А что, в одиночестве лучше? – по инерции обороняюсь я, жалея, что начала.

– Дура ты, – подводит итог Капочка.

– А знаешь, что самое обидное? – не сдаюсь я.

– Ну?

– Что это правда…

– Ага, на нас, женщин, что ни навесь, то и правда. Уж мудрецы наизнанку вывернутся, так разовьют темочку, что только успевай глазами хлопать. Много о своей сути узнаешь. И пословицы тебе и поговорки типа «один мужик для бабы – много, а два – мало». – Капа умолкла, но через секунду продолжила: – А вообще вот мы с Юзиком…

– У Юзика природный вкус, – говорю я. – Он очень достойный человек.

– Даже самые достойные люди на 80 процентов состоят из воды, – слышим мы голос Стаса за нашими спинами.

– Стасюньчик!!! – взвизгиваю я и вешаюсь ему на грудь.

– Вы что тут пьете? – пытается Стас выпутаться из моих объятий.

– Кофе!! – убедительно отвечаем мы и потрясаем пустыми чашечками перед самым его носом.

– Девушка! – орет Стас. – Мне того же, что им. Три чашечки, пожалуйста.

– Девчонки! – начинает Стас. – Ципа Лазаревна Розенвассер, моя учительница в музыкальной школе имени Листопрокатного цеха, заваривала удивительный кофе по-английски!

– А коньячку много добавляла? – липнет к нему разомлевшая Капка – то ли от выпитого, то ли от разговоров.

– Ну что ты, Капочка, я тогда был совсем юным. Так вот…

– Между прочим, – решаю я прервать их воркование, – у меня есть, что доложить почтенному собранию относительно нашего расследования!

– Потом, потом, – машет рукой Стас, – так вот, товарищ Розенвассер…

Я все же вынимаю из сумки портреты  и раскладываю их на столике.

– Друзья мои, давайте займемся делом! Смотрите, это фактически одно лицо! Мне мальчик подсказал!

– Какой такой мальчик? – не замедлил спросить Стас.

– Маленький, с мамой, на бульваре. Я думаю, это одна и та же женщина, вовсе не старая. Она просто личину меняет, и дело в шляпе.

Стас задумался. Официантка принесла кофе в маленьких чашечках. И мы втроем стали его прихлебывать. Стас потребовал выложить все рисунки в ряд. Мы сдвинули два столика и углубились в изучение материалов.

– Капа, – скомандовал Стас, – ну-ка пририсуй ей другие брови, вот отсюда, – Стас подвинул Капке листок.

– Так пойдет? – постаралась Капочка.

– Совсем другое лицо, – задумчиво пробормотал Стас, – и вместе с тем похоже на первое. Убери теперь морщины, вот тут и тут.

– Я это лицо где-то видел! – наконец сказал Стас и пригнул голову к столу. – Теперь вспомнить бы где?

Мы с Капкой склонили свои головы к Стасовой и немного посопели, сосредоточенно переваривая информацию.

– Можно на рынке поискать, – неуверенно предложила Капа.

– Точно! Я на рынке ее видел! – обрадовался Стас и чмокнул Капку в щеку.

– Да на рынке! И мальчик тоже сказал что это тетя Валя и он ее на рынке видел – поддержала я обоих гениев.

– Завтра на рынок! – тоном, не допускающим возражений, заявил Стас. Иначе мы ни на что не годные, господа Ватсоны.

Глава 9. Мы преследуем эту паразитку на базаре. Уезжает на машине. Догоняем. Ее нет в машине. Тушка тратит 200 долларов.

Хмурое утро. Ничего хорошего оно не обещает. Только не нам. Только не тем, кто поставил себе цель и упорно добивается ее или добивает. Не знаю, как правильно.

– Холодрыгаа-а-а, – стучит зубами Стас. Прохладно. Хитрая Капка в куртке. Я с голым пупком. Увидела киоск “Пирсинг”. Хотела пирсинг сделать. Капка меня отговорила. Оно и правда, теплее от пирсинга не будет.

Мы проходим ряд за рядом и внимательно изучаем лица торговок.

– Надо разбиться парами, чтобы нас не засекли! – шепчет Стас.

– Три человека на две пары не делятся, – отвечает ему Капка.

– Понимаю, не дурак, – оправдывается Стас. Я прижимаюсь к нему. Скорее бы солнышко повыше поднималось и согрело весь рынок.

– Зачем мы так рано приперлись? – недоумеваю я.

– Народу полно за прилавками, видишь? – шепчет Стас, еле шевеля губами. – Может она уже тут, начала свою разрушительную деятельность. Тебе не жалко сотен людей, которые будут обмануты?

– Стас, может, еще с прилавка речь толкнешь? – говорит Капа.

– Мне уже теплее, – встреваю я.

– Тебе всегда пафос кровь разгонял, – припомнила мне подружка.

– А еще я стенгазеты рисовать люблю.

– У меня, еще до Юзика, один спецназовец был, – продолжила Капа. Я толкнула ее в бок и показала глазами на Стаса. – Не бойся, он знает, – успокоила она меня.

– Стас!? Откуда?

– Да не Стас! Юзик! Не сбивай меня. Так вот, он был такой, в общем, как он сам сказал, когда в зеркало на себя посмотрел: «Ты… не поверишь – увидел и похолодел!”

– Ты это к чему?

– К тому, что мужик и не должен быть красавцем!

Я благоразумно промолчала и сильней прижалась к Стасову плечу. Солнце начало потихоньку пригревать.

– Куда ты нас тащишь? – возмутился Стас. – В мясном павильоне ее бесполезно искать!

– А ты откуда знаешь? – Капа затащила нас внутрь. Мы двинулись вдоль ряда с продавцами.

– Вот! Не поворачивайтесь! – зашипела Капка. – Смотрите в другую сторону!

– Это она? – Мы изо всех сил закосили глазами.

– Вчера эта бабка ехала со мной на маршрутке. Слышу, сзади выспрашивает, куда идет эта маршрутка, а потом влезла следом. Не успеваю я заплатить, как за спиной начинается громогласное чтение “Отче наш, иже еси на небеси…” и далее по тексту. Водитель ей толкует, что маршрут коммерческий и за проезд платить надо. А она еще громче заводит «…да приде царствие твое…». Так с Божьей помощью и прокатилась на халяву…

– На рисунок не похожа, – шепчет Стас.

– А я и не говорю, что похожа, это та, что со мной в маршрутке ехала.

– Че ты гонишь? – Стас потащил нас из павильона к выходу. Стало совсем тепло.

– Туда пойдем, – показал он нам в сторону тряпочных рядов.

– С удовольствием! – Капка сжала губы и ринулась в толпу. Мы со Стасом сразу потеряли ее из виду.

– Как мне? Подходит? – увидели мы подругу с розовой курточкой на плечах.

– Изумительно, – поддакнул Стас и потянул из кучи вещей поношенные шорты.

– Эти за стопейсят отдам, – раздался голос, который я не спутала бы ни с каким другим. Стас почувствовал исходящее от меня напряжение и закрыл меня своей широкой спиной. Капка была права, когда тащила нас к вещевым рядам, это был голос бабки-мошенницы.

Я потихоньку выглядываю из-за Стаса и вижу даму в черных очках, китайской ветровке и бейсболке, с интеллигентным лицом. Но голос-то, голос, остался прежним. Вылезаю из толпы. Делаю Капке знаки. Тычу пальцем в дамочку и показываю, что это она, та самая. Похоже, мы поняли друг друга. Мне никак нельзя появляться перед мошенницей. Я единственная, кого она знает в лицо. Стас присоединяется ко мне. Капка еще путает следы и сдуру покупает розовую курточку.

– Зачем ты ее купила? – спрашиваю я.

– Пусть думает, что я просто так, наркоманка тряпошная, – резонно замечает мне Капа, и мы устраиваем совет, как быть дальше.

Надо дождаться, пока дама закончит свои дела на рынке, и проследить за ней. Узнать, где ее логово, и наконец схватить ее за руку.

– Надо с поличным брать! – настаивает Капка. – Вот узнаем, где она залегла, где отсиживается, где денежки свои по ночам считает, там и схватим.

Мы устраиваемся в пределах прямой видимости. Возле точки с красной рыбой. Она сильно подешевела за последнее время.

– Вы только посмотрите, – поражается Капка, глядя на ценник. – Вся Россия отказалась от красной рыбы!

– И перешла на белую, – подтвердил Стас.

– Не понимаю, что творится с народом? – продолжает Капка.

– Капа, что там с нашей подозреваемой? – перебивает ее Стас. За ним все время занимают очередь. Он воспитанно уступает свое место и говорит, что стоит вместо  жены, а жены нету.

– Пусть Тушка посмотрит, – Капа заинтересовалась пачкой импортного кофе и объясняет продавщице, что означают значки на упаковке.

– Ей же нельзя, – упирается Стас в мужика, который норовит пролезть без очереди.

– Стоит на месте, какую-то рубаху втюхивает очередной простушке, – передаю я по цепочке свои наблюдения.

– Стас, пусти этого мужика в очередь, ради бога, все равно жена твоя никогда не придет, – хихикает Капка, и Стасик смиряется с наглостью любителя рыбки без очереди.

– Почем кофеек, – плюет Стас на очередь за рыбой и интересуется другим товаром.

– Дешево, дешево отдам, молодой человек. Вот тут женщина говорит, что этот кофе специально для заварки в турке. Я думала, он для кофеварки, а он оказался гораздо лучше. Берите, не пожалеете, я вам даже вот…

– Внимание! – предупреждаю я друзей. – Объект нагрел очередную жертву и сворачивает манатки. Будьте готовы к преследованию в черте города. Срываюсь с места и перебегаю под защиту вещевого ряда. Натягиваю кепочку на лоб. Спиной ощущаю дыхание напарников. Меня охватывает озноб азарта погони. Вот кепочка только откуда взялась? Наверное, я автоматически прихватила ее из кучи барахла. Вся в Спилберга, только он миллионер, а я простая русская женщина двадцати девяти лет.

– Дай-ка словесный портрет, – шарит рукой Стас, не отрывая глаз от мошенницы. Я протягиваю ему листок.

– Ага, черные очки надеть – и вот она, – Стас не глядя сует листок Капке, чтобы она тоже удостоверилась.

– И почему я сразу не заметила, что они похожи? – изумляется Капка.

– Черт! Куда она делась!? – Стас бежит к вещевому развалу и растерянно вертит головой. – Зараза…

Мы с Капой тоже вертим своими репами, но пользы пока не приносим. Бегаем за Стасом как приклеенные. И тут тут мне пришло на ум спросить, куда делась дама в черных очках.

– А… эта, кофе пить пошла, туда, – соседка мошенницы по торговому ряду махнула рукой в сторону павильончика с нарисованной сосиской и двумя помидорами по бокам.

Мы двинулись в сторону павильончика, искусно используя естественные укрытия. Капка скрывается за мужиком с охапкой банных веников, я прячусь за тележкой мороженщицы. И недаром, как выясняется тут же. Из павильона выходит наш объект – собственной персоной. И спокойно идет к выходу из рынка.

– Тушка, интересно, каким образом она тут поживилась?

– Я думаю, что либо товар, который она продавала, ворованный, либо…

Договорить мне не дают.

Со стороны шмоточных рядов слышится истошный крик:

– Где эта б..дь!?

Наша цель даже ухом не повела. Вышла из ворот и направилась к остановке такси.

– Вот елы-палы, – встрепенулся Стас. – Бабки есть у кого?

Капка многозначительно пошарила в кармане новой розовой куртки, дрогнула лицом и радостно вспомнила, что кошелек лежит в старой. Впрочем, радость ее была недолгой. В старой кошелька тоже не оказалось.

– Ах ты… – в сердцах закудахтала Капа, сжигая взглядом мошенницу, которая садилась в новенький фордик. – Порешу! – выдохнула Капа и рванула к такси.

Мы со Стасом едва за ней успевали. Капа развила приличную скорость, но фордик уже вывернул из очереди и влился в поток машин. Нашим гневным взорам открылась незабываемая – особенно для Капки – картина. Сквозь заднее стекло мы увидели вызывающе поднятый безымянный палец проклятой воровки, который она, не оборачиваясь, демонстрировала нам, всем троим.

Будь что будет, решаю я для себя непростой вопрос и вытаскиваю отложенную на черный день зеленую сотенную бумажку.

– Обменям, поменяем, разменяем, – все что захотите, ребята, – успокоил нас водитель  «тойоты камри» последней модели, выруливая в погоню за проклятой мошенницей.

– Давай, милый, давай, – причитает Капка на переднем сидении. Несколько минут мы находимся в подвешенном состоянии. Наконец впереди мелькает фордик. Он петляет из ряда в ряд.

– Уйдет! – мучительно сжимает кулачки Капа, и даже Стас притих, не в силах уместить в голове факт кражи кошелька у сверхбдительной Капы.

– Не уйдет, – заражается таксист нашим мстительным желанием. Мы сокращаем разрыв. Теперь между нами и фордиком всего пара машин. Капка хищно улыбается и снимает с себя часики. Стас косится на меня и дурашливо крестится. Ну что возьмешь с журналиста?

Фордик причаливает к обочине. Наш водитель мастерски притирает машину точно за  фордиком. Капка выскакивает из двери и вцепляется в даму, выходящую на тротуар.

– Вы что сдурели!? – орет испуганная мадам. Вслед за ней выскакивает мужчина и двое очаровательных близнецов. Они бросаются к маме и пытаются защитить ее от разъяренной Капки. Стас вытаскивает сотовый телефон и начинает судорожно снимать ход развития инцидента. Капа оторопело смотрит на даму с близнецами и невесть откуда взявшегося мужа. У дамы волосы совсем другого цвета, бейсболка другой фирмы, да и лицо, искаженное страхом, совсем не похоже на физиономию нашей неуловимой воровки.

– П-п-простите пожалуйста, – лепечет Капа и осматривает фордик. Машина та самая, это ясно и нам со Стасом.

– Нет уж! – воинственно наступает потрепанная мать, – извинениями вы не отделаетесь! Здесь дети все видят! Это хулиганство, я это так не оставлю!

Стас продолжает щелкать сотовым. Я понимаю, что Капке сейчас понадобится моя помощь. Вынимаю еще одну сотку и мягко отстраняю пострадавшую за локоток в сторонку.

– Понимаете, это моя родная сестра, у меня с ней постоянные проблемы. Она немного не в себе. Стоит только чуть заглядеться, и нате, пожалуйста, вцепится в кого-нибудь. У нее была несчастная любовь, она на этой почве, сами понимаете… Вот возьмите, пожалуйста, это все что у меня есть.

Надо сказать, в тот момент я почти не врала.

– Прошу вас, мне не надо неприятностей, я так от нее устала. – Дама приняла сотню из моих рук, фыркнула и, схватив за руки детей, поспешила подальше от нас. За ней устремился и муж. Выглядел он как типичный подкаблучник.

– Ну и куда мы теперь? – уныло спросила Капа, окончательно успокоившись.

– Пошли ко мне, что ли? – предложила я.

– Тогда уж сначала ко мне, – заявила Капка, беря ситуацию в свои руки. – Надо денег у Юзика взять, не ходить же по городу как нищеброды!?

– Это правильно, – закивал головой Стас, розовея от стыда. – Я бы вварился, но сейчас денег на счету нет.

Мы пошли к Капе.

Даже на маршрутку у нас теперь не было. Капка скрылась в своем подъезде. Через несколько минут она вынырнула под руку с мужем. Дождавшись подругу, мы немного повеселели и направились в универмаг, чтобы накупить там всякой всячины. Теперь с нами был Раутама. Лицо его светилось пониманием, смирением и надеждой.

Вечером, когда все члены нашей следственной бригады плотно поужинали, слово взял БДС.

– Учитывая гениальную догадку Тушки, задача наша несколько упрощается. Теперь мы знаем, что наш объект женщина…

– Мы и раньше это знали, – не удержалась Капка.

– Да, женщина, – ничуть не смущаясь, продолжил БДС, – и в распоряжении следствия имеется факт ее приблизительного местонахождения.

– Факт, конечно имеется, – горько прокомментировала речь БДСа Капка. – А кошелька не имеется…

Глава 10. Стас опять забыл свой сотовый у Тушки. Тушка открывает счет в банке и нечаянно меняется карточками с Раутамой.

– Ин гроссен фэмили, хлебалом нихт клац-клац! – глубокомысленно произнесла народную мудрость Капка, расставаясь с последними сожалениями о потерянном кошельке. Что в переводе означает – В большой семье хлеборезкой не щелкай.

– Ты права, Капочка, – поддерживает ее муж, Раутама. – Кто раньше встал, у того и тапки!

Раутама иногда поражает меня многозначительностью своих изречений. Стас остался. Мне было грустно, и он остался. Хороший мальчик.

А куда он денется?

Всю ночь мы занимались физической культурой и спортом. Было совсем не плохо. Можно сказать, очень даже хорошо!

Утром Стасик убежал на работу. А я осталась одна. Сил хватило только на один носок. То есть, я его надела и нечаянно заснула. Поспала совсем немного. В половине первого дня была уже на ногах. Идти никуда не хотелось. Я ходила по квартире и думала всякие мысли. Нужно попасть на то место, где вчера мы потеряли нашу злоумышленницу. На глаза мне попался Стаськин сотовый. Забыл, бедняга. Теперь будет хлопать по карманам, проклинать все на свете и орать на подчиненных.

Интересно. Вот наши вчерашние рожи. Я нажимаю на кнопочки и хихикаю над Капкой. У нее лицо омоновца при исполнении. Не хватает только дубинки. А у дамочки с детьми личико испуганное. А вот здесь возмущенное. А вот и я. Красотка. Кепочка сбилась на бок, а на лице борьба. Денег жалко, однако, не отдавать же Капу в руки полиции. Еще обстригут налысо.

Так! А это кто? Я сдвигаю кнопочками изображение, чтобы получше разглядеть то, что суматошно зафиксировал Стас. На одном из снимков мое внимание привлекает локоть, торчащий из фордика. Наверное, это водитель, соображаю я, и работаю кнопочками. Бог ты мой!? Вот что на самом деле произошло! Я вижу, что на водительском месте сидит наша мошенница с сигаретой в зубах. Вот это уровень! Бейсболка развернута козырьком назад. Волосы схвачены в пучок. Сигаретка вставлена в зубы и все! Готово! Перед нами невинный водитель такси!

Остается только догадываться, каким образом шустрая дамочка уговорила мамашу с двумя детьми и ее мужа, чтобы они подыграли ей. Господи!? Да чего там догадываться? За сто баксов и не такое… Черт!

Да… Теперь картина нашего полного поражения вырисовывается окончательно. Она играет с нами, играет мастерски! Наслаждается, скотина, нашей беспомощностью и безалаберностью. Хорошо, хоть Стас догадался снимков нащелкать. Профессионал!

Какие же мы все-таки наивные. Вот раньше, мне Елена Ивановна Козырно рассказывала, были коммунисты такие. Они всю страну в ежовых рукавицах держали! Легендарные люди. А сейчас? Тьфу! Была бы какая-нибудь партия, я бы в нее вступила.

Жаль, что в России нет настоящей компартии. А может, стоит организовать? Народ валом повалит! Еще бы? Пусть только будет! Хотя вряд ли что-то хорошее получится из партии, организованной по принципу «чтобы была». Рабочих и крестьян становится все меньше. Сейчас все больше какие-то офисные работники. Вот я, например – яркий образчик. А как бы это было здорово – Российская Офисная Коммунистическая партия – РОК, звучит!

Мухинскую скульптуру заменить Клерком с Секретаршей – РОК! А если сделать ее всеобщей? Интернациональная Российская Офисная Коммунистическая – ИРОК! А лучше – ОРКИ! А для остальных – Трудовая Рабочая Объединенная Левая Либеральная Интернациональная – ТРОЛЛИ. Хотя на самом деле никаких партий уже нету, кроме партии офисного планктона.

Ладно, хватит мечтать, пора и за дело браться. Привожу себя в порядок и выбегаю на улицу. Люблю солнышко. Настроение сразу делает резкий скачок вверх. Повышается, то есть. Прохожие засматриваются на мою сумку с Гарри Поттером и его собутыльником. Меня прямо тянет в магазин. Надоела мне эта сумочка.

– Вот. Могу предложить такую и такую, – выкладывает передо мной на прилавок сумочки разных фирм продавщица.

– А поменять можно? – с надеждой спрашиваю я.

– Нет. Нам это запрещено.

Ну и ладно. Перекладываю все свои вещички в новую сумку. Старую запихиваю в урну. Настроение – десять тысяч метров над землей. Душа требует продолжения веселья. Ноги несут меня через красивые резные двери. Давно хотела иметь платиновую карточку с валютным счетом. Не беда, что этой самой валюты у меня кот наплакал. Раз банки есть, значит это кому-нибудь нужно.

Радужный кружок серебристого цвета на только что полученной платиновой карточке радует глаз. Особенно если эту карточку повертеть на свету. Красотища неимоверная. Я представляю себя небрежно входящей с этой карточкой в ресторан «Панцерлакс» или в кафе «Лука Мудищев». Здорово.

Вдоль бульвара насажены столетние липы. Многие из них потрескались, и на стволах образовались огромные выемки. Молдаване заделывают их кирпичом с раствором. Интересно, теперь это памятник архитектуры или что?

– Не досками же забивать эти дырки, – пожимает плечами рабочий и запихивает в дерево арматуру, чтобы кирпичи не вывалились. Меня обгоняет седой мужик на роликах. У него волосатая грудь и бугры мускулов на руках. Наверное, умирать не хочет. А может у него молодая жена.

Вот то самое место, где вчера нас развела нахальная воровка. Звонит Стасов сотовый.

– Стас, у меня потрясающий скандальчик имеется, пальчики оближешь! – мурлычет в трубку противный женский голосок.

– У него есть что облизывать, – сообщаю я в трубку, – и скандальчик я вам тоже могу закатить, будьте здоровы! Больше сюда не звоните, ясно?

С наслаждением жму на кнопку отбоя. Иногда я сама себя не узнаю.

Трубка опять звонит. Сую ее в карман. Разговаривать со всякими скандалистками мне не хочется. Подлая трубка переходит на вибрацию и щекочет мне бедро. Наверное, это Стас.

– Алло?

– Тушка, гони трубец, ты где?

– Скандалы для тебя ищу. Вот только что, один шикарный обнаружила. Найди сам, среди своих обаяшек, а мне еще место преступления осмотреть надо.

– Раечка, наверное, звонила?

– Может Раечка, а может Адочка, почем я знаю?

– Не тупи, мне сейчас материал позарез нужен.

Диктую ему номер телефона Адочки-Раечки. Внимательно всматриваюсь в асфальт под ногами. Должна же быть хоть какая-то зацепка. Ничего. Чертов телефон опять надрывается.

– Станислав? Хау ду ю ду?

– Ам, – начинаю я, затем не выдерживаю, – райт нау, го ин дип асхолл!

В трубке послышался гомерический хохот, потом кто-то ответил:

– Велкам!?

– Тэнкс.

Господи, зачем я взяла с собой этот телефон. Кто ж знал, что он такой болтливый. Медленно иду дальше по улице. Сворачиваю в подворотни и переулки, как будто пытаюсь взять след. Пограничник Карацупа и его собака Ингус. Вот поймаю сама эту нахалку, тогда все увидят, какая я необыкновенная. Пятка начала неприятно побаливать. Так и есть. На ней явственно видно покраснение. О боже, не хватало мне только этого. Держусь еще несколько кварталов и сдаюсь. Машу рукой таксисту и еду домой. Дома валюсь на диван и выключаюсь на несколько часов. Разбудил меня, конечно же, Стасов телефон.

– Стасик?

– Колбасик!!!

– Извините.

– Простите!

Снова заснуть не удалось. Надеюсь и Адочка-Раечка горячим чаем облилась, если это она звонила. Маюсь в пустой квартире, пока часовая стрелка не переваливает за цифру пять. Слава богу, можно теперь припереться к Капочке и показать ей новую сумку. До вечера ждать нет никаких сил.

– Тушка ты? – удивляется мне Капка, будто индийскому слону.

– Нет, это мой призрак. Прикинь, какую сумчатую я себе огребла!

– Супер, – подруга хватает сумку и несется демонстрировать ее Раутаме. Ее муж очень устал после рабочего дня, но индийская кровь побеждает и он основательно буравит сумку глазами. Кивает головой и поглаживает Капку по нижней соблазнительной выпуклости. Наивные  люди, мне же через зеркало все видно. Зависть наполняет мое сердце. Капка тоже завидует мне, но  уже по поводу Стаса и, наверное, сумки. Нет, сумка Капке по фиг, но саму возможность вытрясти деньги у экономного Раутамы она не упустит. А еще Капка честная.

С наслаждением прихлебываю чай из Капкиных запасов, вернее, запасов Раутамы. Чай терпкий и просто расправляет мне плечи. Чувствую, как сила растекается по всем жилкам и постукивает в висках.

– Отличный чай, – хвалю я от всей души. Брови Раутамы благодушно шевелятся.

– Кстати, – замечает Юзик, – мне прислали из отечества исключительный сорт. Капочка, завари, пожалуйста, в маленьком чайничке.

Капа сует мою новую сумку мне в руки и летит на кухню.

– Я, пожалуй, проконтролирую, – поднимается Юзик с кресла и скрывается вслед за женой. Сумка перекочевывает на журнальный столик и там сталкивается с барсеткой Раутамы. Сила тяжести с обидой тащит их на пол, где они на пару рассыпаются всем своим содержимым. Пока  супругов нет, я быстренько распихиваю все обратно и ставлю чертову сумку на место. Теперь не свалится. В гостиную торжественно входит Юзик, неся на вытянутых руках серебристый поднос с восхитительными чашечками тонкого фарфора. Я отставляю остывший чай и беру тот, что заварил Юзик. Меня немного подташнивает. Чаек не такой уж безобидный. Я борюсь с собой и делаю светское лицо. Не хватало еще выдать предыдущую порцию на пол гостиной. Извиняюсь и бегу в туалет. Холодная водичка – вот что мне сейчас надо. Выпиваю почти литр насильно и прочищаю желудок. Меня научила этому мадам Козырно. В молодости она была институтка и заядлая курсистка. Елена Ивановна намекала даже, что встречалась с сыном знаменитого цареубийцы. Инкогнито.

– Что с тобой, Тушка? Свежим воздухом надышалась? – Капа в своем репертуаре.

– В меня стреляли, – помаленьку оживаю я, – промазали, но отстрелили зеркало заднего вида у начальника ГИБДД. Всех негодяев, конечно, тут же схватили, а меня представили к награде. Пока тащилась к тебе, сердце не выдержало.

– Но ты доползла, – заканчивает за меня догадливая Капка под звуки блаженного прихлебывания чая Раутамой.

– Время, – командует Капа и толкает прибалделого Юзика, – пора на сходку. Мы вместе выходим на улицу и пропускаем Юза вперед. Капка, потому что Раутама мужчина и ловить такси и усаживать женщин его обязанность, а я, потому что денег нет.

У меня в квартире уже дожидается нетерпеливый Стас. Он скинул пиджак и, устроившись за компом, добивает Раечкин скандальчик. Скоро подтягиваются и БДС с Рыбой. Полный состав налицо.

– Что новенького? – задает ставший уже привычным вопрос БДС. Рыба застыла над тетрадкой. Кончик ее ручки мелко дрожит. Это любовь. Почему БДС не купит ей ноутбук? Загадка.

Я подробно излагаю результаты своего случайного открытия. В лицах описываю последнюю выходку негодяйки, все с самого утра и до того момента, когда такси отъехало от тротуара.

– Конечно, никто не удосужился проследить, куда поехала мошенница, – веско роняет БДС. Он похож сейчас на министра небольшой, но гордой страны.

– Я там все обошла, никаких следов. Газанула и поминай, как звали, – закончила я свой рассказ. – А еще двести долларов потратить пришлось на погоню и моральный ущерб испуганной мамаши.

– И кошелек у меня сперла, и  курточку всучила краденую.

– Ну что мне с вами делать? – воздел руки к небу БДС и покосился на Рыбу.

Лидочка со страшной скоростью фиксировала факты. Мне показалось, что в гостиной запахло горелой бумагой.

– Мы сделали все, что могли, – внес свои три копейки Стас, просматривая снимки на вновь обретенном сотовом. – Нет, ну какая изворотливая чертовка! – восхитился он, вглядываясь в экран.

– Господа, несмотря на неудачу, вы прекрасно поработали, – догадался наконец БДС. – Теперь мы знаем, что разыскиваемая не только хитра, умна, изворотлива, но и очень быстро просчитывает варианты…

– Ага, и воплощает их в жизнь, – перебила его Капа, – и вообще, ее надо выбирать в президенты. И сама сопрет, и людей шевелиться заставит. Вся Россия будет здоровой и румяной. А еще добродушной и веселой, потому что трястись не за что будет, все сопрет!

– Чего дальше-то делать, сыщик? Мы землю роем, а ты хоть руководи давай.

– Мы с Лидочкой работаем в этом направлении, – солидно ответил ей БДС и объявил заседание закрытым. Рыба посверкала глазками и выскользнула из квартиры вслед за начальником.

Глава 11. Аферы в бассейне. Тушка устраивается работать в бассейне. Аферистка обманывает Тушку и убегает.

 – Тушкина, давай встретимся у Капы? – предлагает Стас, – и вот еще что, Раечке предложили работу в бассейне. Она отказалась, хотя зарплата там неплохая.

– Стоп, Стасик, вот с этого места, подробнее, пожалуйста! – я прижимаю трубку к уху и записываю номер бассейна. Мне кажется что работа мне сейчас не помешает. Ну и что, что бассейн? Зато рассадник чистоты и спорта, потом там разные знаменитости бывают.

– Понимаешь, Тушканчик, там некоторые люди писают и получаются пятна, – как-то оно не то…

– Вот я и займусь этими несознательными, – уверенно говорю я в трубку и сама себе удивляюсь, – может это мое призвание!?

Мы встречаемся со Стасом у самых дверей Капкиной квартиры. Продолжаем говорить с ним по телефону и еле сдерживаемся чтобы не расхохотаться.

– Заходите.., – впускает нас Капа. Наших со Стасом шуточек она не замечает, наверное сегодня Капка не в форме. Не отрывая глаз от телевизора она побежала в комнату и плюхнулась на ковер. На ковре уже лежал Юз Раутама и пялился в телеэкран. На экране развертывалось что-то захватывающее.

– … ыыых.., в ногу стреляй!!! …Дурень… – орет Капка, Юз судорожно сжимает в руках подушку, лежа на животе и азартно сучит ногами, полностью погрузившись в перипетии сюжета на экране телика.

– Чмо! Зачем он его убил!? Ой! Брось пистолет! Ну вот.., теперь на него повесят труп напарника. Господи, ну чем ты думаешь? Нет так не интересно, – Капа в сердцах бьет подушкой Раутаму и идет на кухню заваривать чай.

Мы ждем ее на  диване.

– И титиво налево! – выдает Раутама. Он иногда совсем не отличается от русского обывателя, – так ему! Ну что же ты умничаешь!? Надо сразу в табло!

В двери звонят. Это БДС и Рыба. Они шепчутся в коридоре, потом бодро здороваются с нами и садятся рядом на диван.

– Достоевский, это странная смесь из любви и туберкулеза, – неожиданно говорит Стасик.

– Туберкулез, это я понимаю, а вот где там любовь? – с удовольствием развиваю я тему.

– Как где? А любовь к себе? Раскольников рассуждает только о себе, о своем ощущении жизни! Верх эгоизма, этот твой Достоевский!

– Не путай автора и героя. Потом.., ты из Достоевского делаешь душевного онаниста! И вообще.., он не мой!

– Немой!?

– Не ссы на литературу, Стасик, – подключается к нашему обсуждению Капа.

– Ф-фуу.., как грубо! – корчит лицо мой мужчина, – никакого соответствия возвышенному пониманию наследия Федора Михалыча, прямо как мой кот! Кстати, об авторе и герое, я и не путаю, автор всегда герой, пусть даже на то время, пока пишет свое творение!

– А вот сами авторы этот факт отрицают! – ярится Капка.

– Отрицают критики, авторы мнутся перед читателем, как барышни перед гусаром, – переключает свое внимание Стас на Капу.

– Это у них коммерческая жилка дрожит, ведь не понравишься читателю, он тебя не купит, – подзуживает Капка.

– Буду писать в стол, – пытаюсь я удержать внимание Стаса.

– Ха-ха-ха, еще скажи, что твоя фамилия Достоевская, – невольно клюет Стас. Я жму дальше.

– Нет, моя фамилия Морозова.

– Ах, за что ж вы так Морозову.., – спел занудным голосом Стас.

– В твоем пении слышна вековая скорбь, – лениво заметила Капа и покосилась на Юзика.

– Это не страшно. Кстати, пикирующий голубь, зараженный птичьим гриппом – вот что страшно! – Мгновенно переключил свой фонтан Стасик на новую тему.

– Срочно требуется мышиный череп для пьесы “Гамлет” в постановке театра Куклачева, – подхватила я неиссякаемый источник.

– Чем бы дитя не тешилось, лишь бы не вешалось! – попыталась вклиниться Капка, но достать нас со Стасом  в смысле тонкости юмора, не смогла. Точно она сегодня не  форме.

– Нет! Это совершенно невозможно! Нельзя так поступать со зрителем, – обиженно заявляет Юзик, выныривая из захватывающего боевичка. – Опять зубная паста, как же вы мне надоели со своей гигиеной полости рта! Как-будто других полостей у человеков нет.

– Какие же? – мгновенно ловит его на слове Стас.

– Голова, например, – парирует Юзик. – как вместилище разума!

– Замечательно! – хвалит Юза БДС и улыбается Рыбе.  Лидочка рдеет и смущается.

– Внимание, послушайте сюда, – громко говорит БДС. Юзик, глядя на рекламу, мстительно жмет на кнопку выключения телевизора и лицо его выражает райское блаженство.

– Вчера в бассейне отмечено новое мошенничество. Думаю это дело рук нашей подопечной.

– Так, так.., – Юз и Стасик повернулись к БДСу.

– Некто неизвестная, представившись администратором оздоровительного комплекса, взяла крупные суммы с нескольких, весьма обеспеченных людей нашего города. Потерпевшие, не желая огласки, отдали деньги.

– Какой огласки, – спросила Капа.

– Эти люди писали в бассейн.., – терпеливо объяснил ей БДС.

– А.., знаю, потом оранжевое пятно вокруг тебя получается, – продемонстрировала Капа свои обширные познания и смущенно смолкла. Точно она сегодня не в форме. Однако, никто в нашей сплоченной следственной бригаде не заметил ее промашки.

– Не совсем так, – выдержав паузу продолжил БДС, – в данном бассейне стоит другая система от хулиганов, электронная. То есть при попадании жидкого экскремента, анализатор мигает лампочкой.

– Хи, да такую систему можно заставить подавать сигнал, если даже ничего в воде и нет.

– Совершенно верно, – утвердительно кивнул головой БДС, – что собственно и произошло! Мошенница включила лампочку и шантажировала клиентов. Со страху любой заплатит.

– Я бы ни за что не  платила! – выпалили мы с Капкой одновременно и переглянулись одобрительно. Наверное Капка все же в форме, так, придуривается по мелочи.

– Так, или иначе, а денежки она с олигархов слупила. Потом конечно потерпевшие пришли в себя, но мошенницы и след простыл. Конечно, когда начались разборки, выяснилось, что она в штате не состоит.

– Вот значит как оперативно среагировала администрация бассейна, – задумчиво проговорил Стас, – они ищут человека на место смотрителя, а мошенница и воспользовалась этим. Я даже знаю кто там теперь будет работать. Стас посмотрел на меня.

– Ребята, я пойду туда и устроюсь, а если она  еще раз появится, то мы ее тепленькую повяжем! – не удержалась я.

– Ага, держи карман пошире, – засомневалась Капа, – она не такая дура чтобы там теперь появляться.

– Сомневаюсь, – сказал БДС. Судя по ней, наглость ее главное оружие. И она запросто может повторить на бис свой номер.

– Да уж, – поддержал его Стас, – такая бомба может еще раз попасть в старую воронку. Ведь не ожидает же никто, от нее такого!

– Решено. – подвел итого БДС. – Тушка, будет нашим агентом под прикрытием. Легендируем и приступаем.

– Как это, легендируем? – тихо спросила Рыба, покрываясь румянцем.

– Придумаем Тушке легенду, чтобы комар носа не подточил и устраиваем ее на работу в бассейн. Благодаря такому оперативному мероприятию, мы сможем установить наблюдение за местом преступления. То есть будем в курсе ее поганых делишек.

– А если она не придет? – осторожно предположил Юз Раутама.

– Будем надеяться, – философски ответил ему БДС и наградил Рыбу авторитетной улыбкой, – должны же мы когда-нибудь научиться опережать злоумышленника, хотя бы на шаг?

– Смело товарищи в ногу, духом окрепнем в борьбе-е-е, – начал петь Стас. Ему стала подпевать Рыба. Мы с Капкой переглянулись.

– Ребят, у меня соседка противная, так что вы не очень громко, – повела тонкую политику Капка, затыкая за пояс премьер-министра Черномырдина в молодые годы.

– Понял, – стих Стас и свернулся клубком на диване.

– У нас преподавательница сольфеджио в музыкалке тоже такая вредная была, – продолжила тему Рыба.

– Предлагаю сочинить легенду нашему замечательному, самоотверженному товарищу Тушке, – вернул воспаривших на землю целеустремленный БДС.

– Я где-то читала, что к сиротам отношение хорошее у всех людей, – внесла свое предложение Рыба и принялась заносить его в протокол.

– Злые люди спалил хату в далеком северном краю, «сами мы не месные…» – затянул Стас свою волынку. БДС улыбнулся и добавил:

– Тогда уж не поступила в МГИМО, проклятые взяточники ободрали как липку и обманули девушку из глубинки.

– Нет! – твердо возразила Капа, – «обманули» не пойдет.

– Ну это же Тушка, речь-то про нее, – уточнил Раутама.

– Она с виду простая, но в глубине души очень умная, – начала битву за меня Капа.

– Вот пусть такая и будет, – авторитетно заключил БДС, – талант нужно использовать, а то не поверят.

Я не знала радоваться мне или злиться. С одной стороны мнение друзей мне льстит, но с другой стороны…

– Ладно, – махнула я рукой, – буду простушкой. Ради дела можно и притвориться.

– Ты Тушканчик, не бойся, притворяться почти не придется, – то ли поддержала, то ли подколола меня Капка.

Легенда прямо на глазах обрастала милыми подробностями. Особенно старалась Капа. Если ее послушать, то получалась просто Мата Хари какая-то, снаружи мед и воск, но внутри – лед и камень. Я встала и прошлась по гостиной, стараясь соблюдать выражение лица согласно легенде. Рыба захлопала в ладоши и занесла свои впечатления в протокол. БДС одобрительно хмыкнул. Стас восхищенно закатил глаза и хотел было рухнуть на диван от полноты чувств но передумал.

– Время! – оборвал наши коленца БДС и потыкал в часы на руке, – если всем все ясно, то расходимся. Следующая встреча по взаимной договоренности. Расходимся.

– …по одному, – не  удержался Стас и стал наматывать шарф на рот и отворачивать воротник пиджака.

– Ага, так я и поверила, – скептически заметила Капа и хихикнула. Раутама плотоядно облизнулся.

– Действительно, пора и по домам, а то засиделись, – вспомнила я про черный шелк и пошла в коридор обуваться.

Днем, до того как мы со Стасом пришли к Раутаме с Капой, у нас как то все вышло быстро, наверное соскучились друг за другом. До шелковой простыни мы не добрались, а остановились на диване в гостиной. Кстати диван у меня в точности такой же, как у Раутамы, только у него за двадцать две семьсот, а у меня за одиннадцать двести. Стас такая лапа…

Утром я проснулась в девятом часу. Стас уже убежал в свою газету. Пора уже входить в роль, подумала я и решительно отбросила черный шелк в сторону. Полчаса тренировки у зеркала сделали свое дело и мне уже казалось, что сгоревшая хата и проклятые взяточники, совсем не выдумка. Так что в кабинете у директора оздоровительного комплекса все прошло просто на ура.

– Если вам не трудно, то прямо сейчас и приступайте, – сказал мне директор и углубился в бумаги.

Ярко-оранжевая форма мне очень идет. Брючки и снежно-белые кроссовки дополняют картину. Я прохаживаюсь по бортику бассейна и наблюдаю за порядком в воде. У стены стоит пульт, на нем лампочки. Я на страже и постоянно оглядываюсь. Один пловец заметил мою настороженность и не сводил с меня глаз, в конце дорожки он даже стукнулся головой о стенку бассейна. Я предложила ему медицинскую помощь, но клиент отказался.

Почему бы и не поработать здесь какое-то время? Бесплатное питание и холодная кола, сколько хочешь. Я потягиваю ее из трубочки, но так чтобы не бросалось в глаза. Директор сказал, что клиенты плохо воспринимают демонстративно потягивающий колу персонал. Пластиковый стаканчик скромно стоит у меня на краешке пульта, ближе к стеночке. Мой стукнутый об стенку клиент размашисто плывет к противоположному от меня бортику. Иногда он повисает на канатах разделяющих плавательные дорожки и смотрит на меня. У него не получается поворот в конце дорожки. Он часто притормаживает и посматривает далеко ли до бортика. Нет, техника у него еще очень слаба. Все таки бортик встречает его голову с отчетливым стуком. Клиент беспомощно хватается за бортик и внятно матерится. Я бегу к нему, успокаиваю и говорю что в следующий раз у него непременно получится.

– Я здесь постою, а вы плывите и возвращайтесь. У вас получится.

Мой подопечный с новыми силами шумно гребет руками. В дальнем конце дорожки он осторожно притормаживает и отталкивается от бортика ногами. Теперь все зависит только от него. Голова в резиновой шапочке медленно приближается к моим ногам и точно в нужный момент переворачивается.

– Вы просто молодец! – говорит мне довольная мокрая голова. – Что бы я без вас делал?

Я скромно иду к своему стакану с колой и с чувством гордости за себя делаю большой глоток. Все таки я что-то понимаю в людях. Где-то какие-то глубины психики мне вполне доступны. Может быть подумать о тренерской работе? Я представляю как вокруг меня толпятся мускулистые будущие олимпийские чемпионы. глаза мои мечтательно прикрываются и тут же резко распахиваются. Ой! Мне срочно нужно в туалет. Кишечник просто сейчас взорвется. Несусь в административный коридор и прячусь в кабинке. Господи, наверное съела чего-то не то. Расстройство требует побыть в кабинке еще немного. Неужели гренки? Наконец разбушевавшаяся плоть смиряется и я выхожу наружу. Больше не буду покупать хлеб в просроченной упаковке. Да я и не смотрела на срок, взяла с витрины первый попавшийся батон.

От бассейна доносится негодующий баритон. Я спешу к воде. У бортика стоит директор и лихорадочно шарит глазами вокруг. Наверное меня ищет.

– Вы что себе позволяете? – едва сдерживаясь шипит он на меня, – да я вас под суд…

– Это не она, – говорит клиент, тот самый, с которым мы научились проходить поворот на водной дорожке, – та была рыженькая и глаза у той были темные.

– А где вы были, – пыхтя спросил меня директор, сбавляя обороты.

– Небольшое расстройство желудка, но уже все в порядке, а что собственно произошло?

– Девушка из обслуживающего персонала оштрафовала меня за вандализм, – пояснил  пострадавший.

– И вы отдали?

– Я совсем растерялся, она сказала что я помочился в воду, что категорически запрещено.

– Это она! – дошло наконец до меня, – это она, – повторила я, восторгаясь потрясающей наглостью замысла. – И гадости мне подсыпала какой-то в колу, осенило меня очередная догадка.

– Какая кола, что еще за гадость? – недоуменно заладил директор, – что вы городите? А мне что теперь делать, воду менять срочно нужно, а у меня детская секция на носу. А в ней сын депутата городской думы!

– Ничего менять не надо, лучше наладчика вызывайте и проверьте ваш пульт с лампочкой.

– Назад можете не возвращаться, – сказал, как отрезал, директор комплекса.

Я повернулась и понеслась в раздевалку переодеваться. Тренера олимпийской сборной из меня точно не выйдет, а вот догнать паразитку может и получится.

Глава 12. Напала на след. Погоня. Поймала. Граната. Ушла. 5 часов в ФСБ.

Я выскочила на улицу и осмотрелась. Народ обтекал меня потоком с двух сторон. Надежда заметить мошенницу среди сотен спешащих людей, начала потихоньку таять. Какое-то время я пыталась различить хитрую бестию и даже порывалась догнать одну похожую, но она оказалась не той. Мошенница как сквозь землю провалилась. Постепенно мною овладела тоска, азарт погони увял по причине полной бесполезности.

Я не продержалась на работе и дня, это раз. Денег оставалось совсем ничего, это два. Ну что я за человек? Это три. Оставалось медленно идти, отдаваясь потоку народа. Спешить было совершенно некуда. Перспектива впереди маячила круглым нулем. А что бы вы сделали на моем месте, как поступили бы? Я решила зайти в кафе и съесть пирожное. По-моему нормально, а что еще оставалось? Мысли сталкивались в моей голове и разлетались в разные стороны. На миг я даже зауважала изворотливую бабу. Интересно, не мучит ли ее совесть? Как она спит? С кем? Хотя последний вопрос совершенно дурацкий и не имеет отношения к делу.

Впереди в толпе перед светофором мелькнула оранжевая куртка, в точности такая как была у меня в бассейне. Ноги мои заработали быстрей. Так, поближе, важно чтобы она не заметила меня раньше времени. Да, это она. С ее стороны было непростительной ошибкой оставаться в оранжевой куртке. Все таки я заметила ее, пусть за пол квартала от выхода из бассейна, но заметила. Маскируясь за широкими спинами мужчин, стараясь не привлекать к себе внимание, я осторожно сокращала разрыв между нами. Так, теперь поближе к группе веселых молодых людей, в руках у них пиво и пакетики сушеных морепродуктов.

– О, а ты кто такая? – спросила меня девушка с ярким пивным румянцем на лице.

– С мехфака, – негромко отвечаю я и отворачиваю лицо от настороженной мошенницы. Она быстрым цепким взглядом сканирует вокруг себя все живое и конечно на стороже. Еще ближе. Между нами осталась какая-то пара человек. Пора, решаю я про себя и выдвигаюсь к мошеннице вплотную. Беру ее за локоток и шепчу на ухо:

– Попалась милая! Теперь не уйдешь.

– Вы что!? Девушка, спятили? – На меня смотрит без сомнения та самая, многоликая, изворотливая бестия. Однако тон, с которым она ко мне обратилась, моментально смутил меня. На секунду я даже  засомневалась, она ли это? Но теперь меня так просто не проведешь.

– Пройдемте милая. Вам лучше не сопротивляться органам правопорядка.

– Это ты что ли орган? – начинает она четко спланированную истерику. Мне становится легко. Рука моя крепко вцепляется в рукав ее куртки. Я уже догадываюсь что будет дальше. Сейчас она постарается обратить внимание толпы на нас, устроить скандал, суматоху и выбрав момент ускользнуть! Ха-ха-ха, ничего у нее не выйдет! Я ощущаю себя комиссаром Мэгрэ и миссис Марпл в одном флаконе. Душа моя ликует от предвкушения карающего меча возмездия и справедливости. Мошенница еще что-то там выкрикивает пытаясь завести толпу. Народу прибавляется. Хорошо работает, не могу не восхититься я техничностью воровки. Мы стоим у самого светофора. Скоро зажжется зеленый свет и вся толпа двинется на другую сторону улицы. Усилия моей подопечной постепенно начинают приносить плоды.

– А что собственно происходит, – интересуется мужчина в коричневой вельветовой куртке. Остальные как будто только и ждали этого вопроса начали наперебой сыпать вопросами.

– Чего ты к ней пристала, Отпусти девчонку!

– Мусора совсем задрали! – придвинулась ко мне девушка с пивным румянцем, – что, уже и отметить нельзя? – требовала она от меня немедленного разрешения на начало всеобщего веселья с карнавальным шествием по улицам. Наверное в честь прогулянной пары, а может быть в честь сданного зачета.

– Спокойно товарищи, никто никого не обижает, все будет нормально, в участке разберемся, – успокаиваю я гражданское население, подражая героине ментовских сериалов.

Мошенница вдруг приблизилась ко мне вплотную. Мне стало не по себе, а вдруг у нее пистолет в кармане!?

– Слышь, Морозова, а давай пополам, а? Тебе пятьсот и мне пятьсот и разбежимся по-тихому?

– Чего пополам? – опешила я, – ты мне взятку предлагаешь!?

– Ну да, ты же нуждаешься?

– Конечно, мне нужны деньги, но не такой ценой, – гордо отвергаю я предложение плутовки и крепче сжимаю ее локоть.

– Ну ладно, я предлагала, ты не согласилась, тогда я настаиваю, – ухмыльнулась она мне в лицо обаятельной улыбкой и быстро сунула в мою сумку что-то довольно тяжелое.

– Нет уж, забери обратно, – снова отвергаю я ее грязные деньги и выхватываю из сумки то что воровка в нее сунула.

– Граната!!! – истошно завизжала девушка с пивным румянцем и рванула от меня в сторону, сбивая с ног своих товарищей по зачету или прогульщиков.

– Террористка проклятая, отпусти меня, мой муж в Чечне кровь проливал!!! – заорала во всю силу легких мошенница. Толпа хлынула в разные стороны, за исключением одного молодого человека с блестящими глазами. Этот парень был похож на Ван Дамма. Он пригнулся и неуловимым движением бросился на предмет зажатый в моей руке. Я ничего не успела сообразить, как оказалась на земле. Молодой человек молниеносно отпрыгнул от меня и сунул палец в дырочку на крышке люка, что возле самого бордюра. Приоткрыв люк, он метнул предмет под крышку и опустил ее на место. Еще один прыжок и молодой человек компактно укрылся за металлической урной у входа в кафе. Он успел даже натянуть уголок черного пластикового пакета, выглядывающего из урны, себе на голову.

Вокруг меня никого не осталось. То есть совсем никого, даже мошенницы. Пока молодой человек совершал свои героические действия, эта бестия куда-то исчезла. На этот раз растворилась совершенно бесследно…

Кто-то жестко схватил меня за руки и потащил в кафе.

– Посиди пока тут, – усадил меня за столик огромных размеров мужик и стал рядом со столиком. В кафе появился и ловкий парень. Он сразу же начал рассказывать огромному мужику о случившемся, но начал издали. Про то, как от него ушла жена.

Через пол часика появились сотрудники по борьбе с терроризмом, саперное подразделение и седой мужик с удостоверением Федеральной Службы Безопасности. Он отмахнулся от прыткого Ван Дамма и начал расспрашивать меня. Я отвечала быстро и сбивчиво.

Думаю, моя словоохотливость отчасти объяснялась страхом: я боялась, что стоит мне прекратить вещать о моих злоключениях с мошенницей, и Ван Дамм тотчас начнет глаголеть о своих, а у меня не было особого желания второй раз слушать печальную повесть о любовном треугольнике с вероисповедальной гипотенузой.

Седой полковник слушал меня и чего-то ждал. Наконец появился сапер и сказал полковнику:

– В люке обнаружена граната. Это муляж. Однако сделан очень похоже. И вес как у боевой и чека выдернута. Так что даже опытный сапер не сразу разберется.

Полковник облегченно вздохнул и отпустил подразделение саперов.

– Зачем вы гранату с собой таскаете? Люди могли в панике на проезжую часть броситься, пострадать, вы понимаете последствия таких шуточек?

– Это не моя!

– А чья же?

– Мошенницы! Я ее задержать пыталась, а она мне гранату в сумку!

Полковник тоскливо обвел взглядом собравшуюся в кафе публику. Со всех сторон доносились обрывки фраз:

– Сегодня, я думаю, национальная идея такая – воровать по справедливости…

– Самоубийц надо насильно вытаскивать, как вы считаете?

– Конечно! Я вообще за моральные императивы…

– Товарищи, а как же партия? Без партии вы члены в стакане…

Полковник приказал задержать меня и скомандовал подчиненным ехать в контору.

Через пять часов меня из конторы выпустили. Стас постарался. Мне пришлось несколько раз рассказывать про неуловимую воровку. Наконец полковник понял, что угрозы безопасности государству ни я, ни воровка, не представляют и, после кучи подписанных бумаг, отпустил меня на все четыре стороны.

Я чмокнула милого Стасика и пошла домой. Мне нужно было побыть одной и собраться с мыслями.

У окна, с чашкой чая, очень хорошо плакать. Слезы текут сами по себе, никто их не видит, а так же не любуется твоей красной, распухшей физиономией.

Красота, одним словом.

И так, что мы имеем на сегодняшний день? Работы нет. Денег сто баксов. И те на платиновой карточке. Дурища еще карточку завела! На что жить? Я захожу в магазин и сую свою платиновую карточку в банкомат. Ввожу пароль и банкомат предлагает мне ввести пароль еще раз. Собираюсь с мыслями и внимательно ввожу еще раз.

“Введите пароль” – издевается надо мною чертов банкомат и я понимаю что третий раз последний. Моя карточка будет заблокирована и мне не видать даже этой сотни долларов, которые я с дуру положила на эту чертову карточку. Я отменяю операцию и вытаскиваю карточку. Тупо смотрю на красивый кусок пластика и вижу на нем циферки написанные от руки. Их четыре. Что-то подсказывает мне что это и есть пароль. Только хоть убей не помню когда я его записывала на карточку. Ввожу циферки и прошу показать баланс.

82 000 евро, – выдает мне банкомат и предлагает мне на выбор снять или внести средства на счет. Я тупо таращусь на экран пока меня не начинают торопить граждане желающие тоже снять деньги со своих карточек. Я жму на выдать 100  евро и вытаскиваю карточку из банкомата. Шагаю и не могу прийти в себя. Неужто господь есть там на небе. Услышал мои молитвы и сделал мне перевод из небесной канцелярии. Или… Точно! Я случайно поменяла свою карточку с карточкой Юзика, когда моя новая сумочка столкнулась с его старой барсеткой. Помню как я поспешно заталкивала выпавшие вещи в свою сумку и барсетку Раутамы пока он был на кухне. Думаю Юзик не обидится. Он мужчина не бедный. А я заработаю и отдам.

Теперь вернемся к нашим баранам.

Квартплата составляет примерно 1400 рублей, телефон еще 200, электричество не меньше 150. Уже 1750, остается 900.

Питание: Крупа гречневая – 25.99 руб. 5 пачек, итого 129,95. Крупа манная – 10.90, 5 пачек, итого 54,50. Макароны – 18,39 руб. 5  пачек, итого 91,95. Соль Экстра – 9,29 из расчета треть пакета, примерно 3,10. Песок сахарный – 32,99. Бульон «Галина Бланка» – 16,09, четыре пачки, 64,36. Маргарин «Рама» – 24,29. Чай «Беседа» – 19,99. Батон 10 штук – 94,90. Свинина тушеная 8 банок – 239,20. Молоко 2.5% 2 пакета – 50,78. Порошок стиральный «Миф» – 26,49. Мыло детское с ромашкой 2 куска – 22,98. Бумага туалетная «Зева» – 5,69.

Остается еще 38 рублей, на которые можно купить на рынке три кило картошки. Я не пью, не курю, откажусь от мобильного и интернета, устроюсь уборщицей в какой-нибудь офис. Одежду и транспорт можно тогда не учитывать. Презервативы купит Стас. На врачей трат не будет! Мне ведь много не надо, я же почти Дюймовочка. Да, зубную пасту забыла… А может быть вместо продуктов пива накупить. Стас говорит, что оно очень калорийное и для волос полезное.

А если уборщицей работать, можно мелочь на полу находить и подворовывать стиральный порошок и дома ходить в служебном халате. Еще можно еду из столовой забирать, которую не доели. Не из помойки, а со столов.

Ой, я еще гигиенические принадлежности не посчитала! Наверное таким образом в думе высчитывают потребительскую корзину, на полном серьезе. Слезы полились из моих глаз сплошным потоком. Я представила себе толпу несчастных живущих на мизерные деньги и стала подвывать в голос. Слезы падали в чай.

А еще можно снять дешевую комнату вместе с наркоманами, трансвеститами и проститутками. Жить где-нибудь в дальнем пригороде и добираться до работы на перекладных. А эту квартиру сдавать за сумасшедшие деньги. Днем ловить с моста рыбу, а вечером жарить ее на зажигалке.

А еще меню можно разнообразить попрошайничеством. Попрошайкам подают везде. Встану у ресторана покруче в грязных штанах и сделаю такое выражение лица, по которому понятно, что если мне тут же не выдадут устрицу, я с этого места не уйду. Мне надают пакеты с едой, которой хватит на два дня. Через два дня можно встать у другого ресторана. Глядишь, неделя прошла практически бесплатно. На следующей неделе можно питаться фруктами и овощами, выпросить их или украсть на рынке.

А если уехать жить к морю, можно отдирать с деревянных столбов в порту мидий. Говорят они очень вкусные. Плату за свет можно переложить на проституток. Уборщицам свет вообще не  нужен.

«Интересно, а как это секс втроем» – неожиданно возникла у меня посторонняя мысль. А на Украине по обе стороны дороги до Киева сплошь яблоневые сады. Можно поехать на Украину и питаться яблоками. А в Брянске, я читала в журнале, самые дешевые в мире туалеты. За два рубля можно зайти.

А в Одессе можно жить на Пересыпи, там наверное очень дешевое жилье. Я про Пересыпь читала у одного писателя, забыла как его фамилия. Нет, вспомнила – Бабель! А еще там был Французский Бульвар и Молдаванка.

А пельмени!? Я совсем забыла про пельмени! В общем, никаких проблем.

Господи, какая же я дура…

Полковник ФСБ спросил, зачем я гоняюсь за мошенницей. Не лучше бы оставить это дело для компетентных органов? Я мысленно поставила его рядом с Капой и скомандовала им обоим, со своими вопросами идти в туман. Я и сама не знаю зачем. Не ваше дело.

Все равно доведу это дело до конца, чего  бы мне оно не стоило. Мы еще посмотрим, чья возьмет. А пока, до вечера, еще есть время. Можно позвонить Стасу. Экономить на звонках я умею. Интернет ограничу с завтрашнего дня. Сегодня можно не спешить.

– Стасик, ты занят?

– Тушка, ты там не  переживай. Отдохни. Я бы на твоем месте со страху, не знаю чего бы натворил. А ты просто мужественный человек. Держать гранату в руках мне не доводилось, так что успокойся, я же понимаю, у тебя сейчас последствия сильного стресса. Организм ослаблен потрясением.

– Я держусь, Стасик, ты не думай, мы ее все равно поймаем.

– И в землю закопаем.., – продолжил мою мстительную мысль Стас.

Глава 13. Друзья догадываются что таинственная аферистка собирается уехать в Париж.

– Стасик, а ты мог бы пораньше приехать?

– Конечно, матрос ребенка не обидит. Часикам к пяти и подъеду. Будь бдительна! Серая Жизнь подстерегает за углом.

– Да ладно тебе, философ.

Стас появился ровно в пять, минута в минуту.

– Ты чего это в ночнушку вырядилась?

– Ну женщина я или не женщина!?

– Ты что, совсем бабанулась?

– Сегодня мне простительно. Я после стресса!

– А пожрать у тебя есть? На работе не успел, а по дороге не сумел.

– Есть, конечно, – засуетилась я. – Люблю докторскую колбасу! Вот. Сам порежешь? Я чаем займусь.

– Ха. Я сразу представил себе доктора. Он размазывает слезы по небритому лицу и приговаривает: Бессовестная Тушка, отняла у меня колбасу и съела.

– У тебя извращенное видение реальности. Наверняка ты творческая личность. Где-то в глубине души. – заметила я.

– Наука выяснила, – поперло Стаса, – что женщины в период овуляции все-таки анонсируют ее, хотя и косвенно, прихорашиваясь и принаряжаясь. Остальные приматки это делают прямо, а про гомо сапиенсов считалось, что сокрытие женщиной детородного периода позволяет ей улучить шансы потомства, совместив хорошие гены от временной внебрачной связи с материальной поддержкой ничего не подозревающего мужа.

– Интеллигенты дружно блеванули, – не нашла я ничего лучшего, чтобы возразить Стасу. Но Стас уже зачитывал мне отрывок из «Городских новостей»:

– Воскрешение святой утки! Подстреленная утка притворилась мертвой и стойко пролежала в холодильнике двое суток, пока жена охотника не открыла холодильник, чтобы проверить, почему он плохо работает. Тут-то утка и посмотрела ей прямо в глаза. – Стас вылупился на меня, а мне стало смешно.

– Ты сейчас похож на эту самую утку! Новый тип героя – Утка-главный редактор! Голливуд уже едет к нам! Вот это будет кино! Как сказал Ленин: Из всех искусств, для нас важнейшим является кино!

– Переврали Владимира Ильича! – пошел в наступление Стас.

– Полная фраза Ленина насчет кино была “пока народ в массе своей неграмотен, важнейшими из всех искусств для нас являются кино и цирк”. А киношники-то ненужное зачеркнули. Этот лозунг в древности в каждом кинотеатре висел, белым по красному!

– Молодец! – Похвалила я Стаса. – А еще Ленин про здравоохранение говорил, правда его цитаты уже наизусть не учат.

– А зря, – посетовал Стас с набитым ртом, – если бы он поменьше врачей слушал, дольше прожил бы. Ты не представляешь чего у меня в анализах творится. Мне кучу лекарств порекомендовали! Я пришел в больницу совершенно здоровым, а через час вышел дряхлым, ни на что не годным, инвалидом.
– Сходи в военкомат на медкомиссию, там из инвалидов в два счёта совершенно здоровых делают, – успокоила я Стасика.

– Нет в жизни счастья! – подытожил он, и отхлебнул из кружки.

– Счастье это следствие,  даже побочный эффект разумно прожитой жизни. Единственно возможная разумная цель – самореализация, производительный труд. Когда счастье становится целью, можно не сомневаться – человек обречен навсегда остаться несчастным, – сказала я Стасу.

– Боже мой.., ты гений, Тушка.., – Стас встал на колени и склонил голову передо мной.

– Это не я, это американская писательница Айн Рэнд.

– Передай ей при случае, что она умница, – попросил Стас преданно смотря мне в глаза. – А еще что ты мне скажешь?

– А еще я тебе скажу, что она была одной из тринадцати женщин, которые изменили мир. Рэнд давно умерла, а родилась кстати в России. Тогда ее звали Алисой Розенбаум…

– Тушка, ты просто ходячая энциклопедия! – прошептал Стасик беря меня на руки, – что ты будешь делать когда я умру? Женщины ведь живут дольше мужчин.

– Смотря с кем живут.

Стас опустил меня на диван.

– На самом то деле, смерть редкая вещь в природе, – начала я умную мысль, – наша жизнь как вида бесконечна.

Стас перевел дыхание и недоуменно посмотрел мне в глаза.

– Ты говоришь как профессор, градусник есть? Может ты гриппом заразилась?

Стас изобразил крайний ужас на лице и шарахнулся от меня.

– Ты куда?

– Надо срочно варить кофе, – раздался его голос из кухни. – Скоро ребята придут, а сказать им нам нечего, может они что-нибудь накопают…

– Я думаю что наша неуловимая бестия теперь серьезно струхнула. Мы ведь ей на хвост сели. В следующий раз ей не уйти. Она захочет уйти за рубеж! – озарения следовали у меня в голове как весенние зарницы и я еле успевала выговаривать их для Стаса.

– В дверь позвонили и на пороге возникла Лидочка Рыбалко. Лицо ее было взволновано:

– Тебя уже выпустили?! ФСБ это же серьезно.

– Против нашей Тушки даже ФСБ шляпу снимает – встрял Стас, – а Тушка догадалась где ее искать дальше, скажи, ну?

– Она скроется в Париже, – выдала я и эффектно замолчала. – Так что в Париж! Она точно поедет туда!  А я за ней!

– Ты гений, Тушка! Вот при всех говорю, чтобы ты потом на меня батон не крошила, – старается Стас набрать очки у присутствующих.

– Стасик, миленький, да я ж тебя люблю, больше чем «Горбачева», – мне не трудно улыбаться, потому что в уме я уже в Париже.

– Приятного отдыха! С нетерпением буду ждать благополучного возвращения и новых сведений, чтобы обсудить их потом, – втыкает свои пять копеек БДС. Он определенно мне нравится.

– Я.., немного боюсь лететь, – лепечу ему в ответ.

– Если боитесь самолетов, ехали бы на поезде. Не так быстро, зато весело! – говорит Рыба.

– У них цены, мама ты моя! – вступает в разговор Капа. Раутама незаметно смахивает слезу благодарности и нежно поедает глазами Капку. Ради Капы он и на СВ бы потратился, но Капа экономна во всем. За это Юзик ее и любит.

– И что, самолет дешевле, чем СВ? Да ну… – сомневается Стас.

– СВ в один конец около 8 тыщ стоит, самолет 6 тыщ с хвостиком – туда-обратно.

– Одуреть! Кто ж там ездит?

– Дык СВ в Париж, вроде, столько же, сколько самолет, и стоит.

– Да нифигца!

– Да чо нифигца? Ты небось смотрела когда цены, про любовь-морковь думала, вот и насмотрела черт пойми чего. Я сам летом летал. И СВ тоже смотрел.

– Я вообще никогда не думаю, – брякаю я в ответ. И это наверное правильно. Оно само думается, а мои ножки ручки выполняют.

– А я думаю иногда. Это плохо?!

– Вообще надо бы чаще.., – думаю я вслух.

Глава 14. Очередь в ОВИР.

Я стою у дверей Капкиной квартиры. Жму на звонок. Чего же так долго не открывают? Ну наконец-то. За дверью послышались шаги и на пороге квартиры возник Юзик. Он впустил меня и поманил за собой на кухню.

– Чай, кофе, может сьешь чего-нибудь?

– Чай, кофе и съем чего-нибудь, – застеснялась я и присела напротив Капки.

– И что ты намерена делать, – Капа приблизила свое лицо ко мне в плотную.

– Смотаюсь в Париж!

– А бабки где возьмешь?

– У тебя займу, – брякнула я, понимая что без этих самых бабок никуда я не уеду. Я судорожно сжала коленки и ждала что на меня обрушится волна уничижительного сарказма.

– А я дам! А вот возьму и дам! Для такого дела не жалко! Правда Юзик? – Капа влюбленно посмотрела на Раутаму, – Мы поедем с Тушкой в Париж и все.., все там разузнаем.

– А если не  разузнаете? – поджал губы Раутама.

– Отрицательный результат тоже результат! – пригвоздила его Капа своей логикой.

– Ну ладно, в конце концов, вор должен сидеть в тюрьме! – сверкнул глазами Раутама. Капа испустила сладостный  звук от полноты невысказанного чувства и погладила мужа по руке.

– Кстати. Слово «бабки» появилось потому что в царской России на сотенных купюрах было изображение Екатерины. Она уже старенькая к тому времени была и ее называли бабка, – выдал ни к селу ни к городу Раутама. Ну что взять со спонсора с филологическим образованием?

Рано утром, во дворе здания ОВИРа собрались все, кто не может сидеть дома. Эти люди обожают ветер странствий.

– Кто последний, – на всякий случай осведомилась я.

– Вон список, у дамы, – любезно ответил мне мужчина в очках.

– Тридцать седьмая будете, – дама вписала мою фамилию в листок и бережно упрятала его в сумочку.

– Мы тут с часу ночи, – доверительно шепнула она мне, – а то ходят тут всякие халявщики. Не успеешь оглянуться, как список заныкают и свой подсунут.

– Зачем это? – тупо переспрашиваю я.

– А затем, чтобы первыми в очереди быть! – дама подозрительно осмотрела меня с головы до ног и прижала сумочку к груди.

Время тянулось нестерпимо медленно. Отвыкла я уже в очередях стоять. Вот в магазине, совсем другое дело. Приходишь, берешь все что надо и выходишь. Все тебя стараются обслужить побыстрее. А тут с ночи очередь занимать, бред какой-то. Люди прохаживаются по газону перед ОВИРом и никто не кричит и не требует негодяев к ответу за бесцельно прожитую ночь. Ладно, придется приспосабливаться. В будущем может пригодиться.  Нельзя выделяться из толпы. Сыскарю профессионалу надо уметь все!

А вот и Капа.

– Привет Тушканчик, – весело прощебетала она и чмокнула меня в щечку. Утро выдалось прохладное и Капа упаковалась в свитер. Пуговки на нем были застегнуты через одну и неправильно.

– Капчик, у тебя пуговки не  туда.

– Ы-ы-ы-х, Юзик помешал, – покраснела Капка и принялась расстегивать и по новой застегивать пуговки, – еле отлепилась. Целоваться лез. Я, говорит, Капушка, не  могу сейчас тебя просто так отпустить. У меня к тебе чувство назрело. Настоятельная потребность.

– А ты?

– Что я? Нежно пыталась высвободиться.

– А он?

– Покрывал поцелуями свитер. Потом закашлялся, шерстинка в рот попала, дурачок, чуть не задохнулся, и отпустил. Я его чаем отпоила и бегом к тебе.

– А потребность? Настоятельная? – хихикнула я.

– Слушай, Тушонка, он ведь муж мой! И вдобавок спонсор.

– Капочка, ну что-ты так реагируешь, я же только за.., тем более что спонсор.

Капа захохотала и попыталась треснуть меня сумкой от Прада. Я увернулась и побежала спасаться от нее за старым автобусом. Если стоять на одном месте, время быстрее не побежит. Пока я отмахивалась от Капки пакетом с документами, во дворе наконец появился кто-то еще ленивее нас с Капой. Мы сдали ему очередь, проследили как фамилию несчастного занесли в конец драгоценного списка и выбежали с осточертевшего двора.

– Я готова к убийству! – плотоядно облизнулась Капка и мы двинулись в «Куру-гриль».

– Вернее.., на убийство я конечно не  потяну, – спохватилась Капа.

– Съедим по трупику птицы. – уточнила я.

– Ты права, некрофилка. Жрать охота. К чему бы это? – отозвалась Капа.

Кафешка уже открылась и мы уселись с подругой за столик. Голодная Капа впилась в куриную ножку и заработала челюстями, плотоядно урча.

– Как будем действовать в Париже? – Капа вытерла рот салфеткой и замерла, прислушалась к своим ощущениям.

– Узнать бы ее настоящее имя, – отдуваясь после курочки высказала я свою мысль. – Ищи и тебе откроется, – продолжила я с крепнущим оптимизмом и мы принялись потягивать из трубочек холодную колу.

Минуло три часа. Народ начал втягиваться во внутрь здания и разбираться по номерам.

– Кто последний? – нетерпеливо спросил худой субъект и воинственно передернул плечами.

– Записывайтесь гражданин. Вы только что подошли. У нас в стране все равны.

– А почему нет живой очереди? Мне же только получить. А вчера все заполнил и сдал! – выкрикнул худой с негодованием.

– Чего разорался? В пустыне что-ли? Хочешь быть первым? – задал ему вопрос с плохо скрытой угрозой розовощекий детина метра под два ростом.

– По списку, так по списку, в этой стране все через задницу!- благоразумно хихикнул худой и записался под пятидесятым номером.

– Сегодня не получишь, – меланхолично заметила дама с сумочкой. Она уже передала список в надежные руки и теперь готовилась войти у самой двери в приемную. Худой огорчился, стал вроде меньше ростом, руки его страдальчески опустились вдоль туловища, а из груди вырвался прерывистый выдох. Он поскреб рукой затылок и замер в позе терпения и смирения. На его лице еле заметно светилась вера в чудо.

Меж тем прием начался. Дама с сумкой юркнула в кабинет и уже дважды появлялась в дверях с намерением выйти, но снова исчезала, втянутая обратно железной необходимостью.

– Почему же так долго? – недоумевал народ из середины очереди.

– Чего долго-то? Десять минут по вашему долго? – хмыкали в ответ стоящие перед самой дверью.

– Точно сегодня не успеем! – сокрушались люди из самого хвоста очереди беспаспортных.

Розовощекий детина бережно разгладил в руках список очередников и просканировал глазами извилистую толстую очередь. Очередь сдвинулась к стене, стала тоньше и длинее. Ее хвост медленно вытянулся по лестнице на первый этаж и исчез за поворотом. Губы гиганта растянулись в довольной улыбке. Худой субъект наконец сдал очередь следующему и вышел покурить.

Наконец из дверей кабинета появилась дама с сумкой. Вид у нее усталый, но довольный.

– Все документы сдала, теперь получить осталось, – произносит она ни к кому конкретно не обращаясь.

– Фух, скоро и до нас дойдет, – ответила ей середина очереди.

За спиной гиганта неизвестно  откуда возникает женщина с погонами старшего лейтенанта службы ОВИР.

– Разрешите? – она касается плеча мужчины и тот послушно отходит в сторону.

– Сейчас в две руки начнут принимать. – раздаются голоса бывалых людей.

– Может человек пятьдесят сегодня пропустят, – добавляет кто-то ближе к концу.

– Вашими устами…, …да богу в уши, – доносятся с лестницы голоса замыкающих. Мы с Капой выходим осоловевшие от стояния на улицу. Там несколько человек торопливо докуривают и бросая окурки мимо урны возвращаются в осточертевшую очередь. Худой мужчина щелчком отправил окурок в урну, однако тоже промахнулся. Мы тащимся за ним на свое место.

Дверь в приемную открывается. Очередь вздрагивает и подается вперед. Ложная тревога. Это вышла старший лейтенант. В руках ее несколько папок. Пройдя вдоль очереди, она исчезает за поворотом лестницы.

В глазах очередников мелькает сумасшедшая мечтательная мысль, что хорошо бы в таких погонах хоть денек походить, сразу бы все дела в ОВИРе сделать. Но посверкавши немного, мысль затухает.

Откуда то потянуло дымом. Очередь заводила носами принюхиваясь.

– Где она!? Куда она ушла? – выскочила из дверей кабинета работница загранпаспортного отдела.

– Кто? – уставился на нее румяный гигант.

– Вот эта, старлей, – работница не находя слов, сверлила глазами очередь, – она паспорта и бланки унесла! И анкеты… Я не успела…

Из раскрытой двери выскочила начальница отдела и втащила подчиненную в кабинет. В коридоре повисла тишина.

– Че такое..? – начал было румяный детина, но его речь прервалась истошным криком с нижней лестницы.., – Пожар!!! Пожар!!!

Я схватилась за Капкину руку и превратилась в соляной столб. С детства ненавижу пожары. Это же опасно! Можно погибнуть.

– За мной, – сквозь зубы скомандовала Капа и потащила меня к выходу. Ближе к лестнице дым валил клубами. Ничего не было видно. Народ моментально сбился в плотную массу и вопя изо всех сил закупорил двери на улицу.

Я потащила Капу назад. Мы подергали замки на оконных рамах. Нам повезло. Окно открылось и мы выбрались на строительные леса стоящие вплотную к фасаду здания. Я не помню как перепрыгнула через Капу и спустилась по лесам на землю.

– Тушка! Я боюсь! Они качаются. – Капа опустилась на четвереньки и встала как вкопанная.

– Ну давай Капочка, давай иди ко мне, потихоньку, осторожненько.

Капа неуверенно переставляя поочередно ноги и руки спустилась вниз. Пробка в подъезде наконец дрогнула и выплеснулась людским потоком во двор.

Дым густо валил из урн стоящих по обе стороны от входа.

Какой-то гад окурок бросил, – возмущенно сказал худой мужчина. Примерившись, он повалил тяжелую урну и стал затаптывать тлеющую бумагу. Другой урной занялся большой румяный детина. Мужчины из очереди присоединились к ним и через пару минут пожар был ликвидирован. Панические крики на втором этаже утихли. Из провонявшегося подъезда выглянула начальник ОВИР и сморщив нос ушла к себе. Ветер понемногу развеял дым. Люди выстроились согласно номерам и очередь возродилась как птица феникс.

– Что тут произошло? – спросила у Капы женщина с сумочкой. Она снова пришла во двор.

– Да так, мелкое ЧП местного масштаба.

– Ой, я выбросила в урну черновик заявления. Он мне срочно нужен. Женщина присела и принялась выискивать среди обгорелых и смятых бумаг свой черновик, разглаживать листы и отбрасывать ненужные в сторону.

Мне попалась на глаза яркая обложка. Я подошла и стала рассматривать небольшую глянцевую брошюрку.

– Ваша? – спросила женщина-растеряша.

– Ага, –  я взяла брошюрку оказавшуюся страховым свидетельством на перелет в Амстердам на имя Екатерины Константиновны Мужичко.

– Ну и фамилии у людей, – удивленно воскликнула Капа, заглядывая мне через плечо.

– Отдайте пожалуйста, это мое, – обратился ко мне невысокий худой паренек. Он поднялся с земли, тщательно затушив поднятый окурок сигареты и пряча его в карман.

– Молодой человек, – обиженно воскликнула женщина, – вы мне на руку чуть не наступили!

– Чуть-чуть не считается, – огрызнулся паренек и уставился на меня. Я протянула ему страховку.

– Не похоже, что этого пацанчика зовут Екатерина, – прошептала мне на ухо Капа, – подозрительно это.

Мы пошли за мальчишкой. Он прошел по переулку и нырнул в подворотню. Мы с Капой побежали туда чтобы увидеть что он будет делать.

В подворотне мальчик молча передал страховку другому пареньку ростом повыше, вынул что-то из кармана, передал и скрылся за углом.

– Ну вот, – сказала Капа, – и чего мы бежим за ним?

Двор оказался проходным и мы с Капой увидели как второй мальчик сунул страховку в окошко такси. Порылся в кармане и сунул в ту же руку еще что-то. Рука из такси была в форменной рубашке.

– Тушкина!  Это же офицерша из ОВИРА, которая документы сперла!

– Точно! Номер, номер смотри! – обратилась я к Капе на бегу.

Но рассмотреть номер машины нам не удалось. Всю видимость перекрыл въезжающий во двор мусоровоз. Мы еле успели убраться обратно во двор.

– Ну и что будем делать? – спросила у меня Капа.

– Кап, это точно наша мошенница. Почерк похож. Наглый, быстрый. Вот только зачем ей бланки загран паспортов?

– Как зачем? Выпишет себе на любое имя и скроется за рубеж с наворованным добром! – моментально догадалась Капа.

– Думаешь так просто?

– Бланки достала, наверное и все остальное достанет. Она пронырливая.

>Глава 15. Марка сигарет. Нужный нотариус курит Житан.

Иногда человеку становится очень страшно. Он приобретает неуверенность в себе и вздрагивает от любого звука. Хочется забиться в какую-нибудь щель и не вылезать оттуда пока кошмар не кончится. Нужно только, чтобы в этой щели было сухо, тепло, тихо, темновато и уютно. Тогда самое то! Такое состояние приходит нечасто. В народе его называют депрессухой. Так по науке. А в жизни это состояние как будто бы у тебя, вдруг, внезапно, закончился бензин. Далеко от людей, на какой-то грунтовой дороге, у черта на куличках. В  машине постепенно становится прохладно, потом холодно и в конце концов устанавливается откровенный мороз. Челюсти напрягаются, все тело становится тяжелым. Спать не  получается, есть не хочется, видеть никого никакой охоты.

Такие моменты описать невозможно. Их можно только пережить. Потом, когда душа отходит от тяжелой, тупой комы, хочется влиться в гущу людей, в какую-нибудь шумную, благодушную толпу или пойти на митинг. Но это на худой конец. Лучше всего пойти на выставку моделей одежды. Верхней. Можно нижней. Мода есть мода и против нее не попрешь.

Так вот, как говорится, хочется быть поближе к массам, иногда, прямо таки слиться в экстазе со всем человечеством. Или с каким-то отдельным его представителем. Я видела по телику косяк морской рыбы-сельди. Эти селедки ужасно умные. У них нету ни рук ни ног, чтобы отбиваться от врагов. А врагов у селедок уйма. Птицы, коты, акулы, даже дельфины! Да, да, вы не думайте, что эти дельфины с мозгами весом в два килограмма, такие уж травоядные. Они очень даже плотоядные. Они даже не рыбы!

И как же спасаются от этих всех морских скотин наши селедки? Они сбиваются в кучу. Крайних съедят по любому, а вот те, кто в серединке – останутся. Селедки, конечно страшно переживают, кучкуются обсуждают на своем рыбьем языке, кто самый достойный, чтоб его в серединку пустить и в конце концов решают. Именно в середине, оказываются самые лучшие представители селедок как класса!

Одинокой селедки в океане делать совершенно нечего. Жить ей в таком случае на один глоток морской воды. Фу! Какая гадость.., эта морская вода.

А мой косяк это мои друзья.

Итак что делала в ОВИРе наша негодяйка? Катя Мужичко. Зачем ей в Амстердам? Она ведь в Париж собиралась. А может это я сама себе придумала, насчет Парижа и поверила в то, что так оно  и есть? Надо разбираться по порядку. Что делала? Украла бланки. Зачем понятно. Устроила пожар для отвлечения внимания, тоже понятно. А посылать мальчишку рыться в урнах зачем? Пацан забрал  страховку – понятно имя и фамилию не захотела светить, Нас увидела раньше чем мы заметили ее, поняла что можем докопаться до истины. А пацан еще окурок в карман спрятал. Окурочек сигаретки “Житан”. Вспомнить бы еще, кто такие курил. Вот! Худой субъект. Это он бросил окурок мимо урны. Однако зажег бумагу в урне кто-то другой. Пацан. Наверное пацан.

Так, так. Мужичко переодевается в офицерскую форму выносит бланки и документы. Среди них документы Худого, который курил “Житан”. А в документах адрес! Теперь все ясно.

Катя Мужичко пасла здесь Худого.

Глава 16. Рома Шпигельмозг похищает Катю Мужичко по заказу Тушки.

У нас на лестничной площадке живёт фотомодель. От неё вкусно пахнет и всё такое. Я её подолгу жду около мусоропровода. Сегодня нет никакого смысла дожидаться соседку, как-нибудь в другой раз. Вываливая мусор и вынимаю телефон. Мне нужен Рома Шпигельмозг. Именно он, именно сейчас. По опыту последней попытки задержания Кати Мужичко, ясно что только профессионал Рома сможет скрутить паразитку.

– Кому я сдался? – отвечает телефон Роминым голосом. – Тушка? Сколько зим, сколько лет! – чего хотела?

– Ромочка я  хочу.., но не то что ты наверное подумал, Мне нужны твои сильные руки и твоя квалификация, – выдала я, поражаясь двусмысленности своей речи.

– Понял, скрутить тетку и доставить к вам в подвал. Вы ей там голову оторвете, а я крайний?!

– Ромочка, ты не так понял.

– Все я так понял, пошутила и достаточно. Ха-ха-ха.., сенкью ты сделала мой день. Если действительно соскучилась, давай встретимся в горсаду.

Встреча в горсаду была плодотворной. Рома назвал меня дурой за то, что по телефону заказываю похищение человека, как доставку пиццы, но пообещал сделать это за деньги. Оставалось только указать Роме где искать Екатерину Мужичко. Я рассказала Роме о проделках таинственной воровки и описала места где наша дружная команда ее видела.

Через два дня Рома доставил Катечку. Сказал что поймал ее возле дома моего бывшего Тестя.

Я обзвонила всех и мы собрались в подвале возле плавательного бассейна. Катерина сидела на стуле. Рома прикрутил ее малярной лентой. Я сняла с ее головы матерчатый мешок и аккуратно отлепила ленту с губ.

– Ну здравствуйте, Екатерина Константиновна Мужичко.

– Здравствуйте Евгения Морозова, –  парировала воровка.

– Ты не умничай! Не в том ты положении чтобы умничать! – Строго сказала я и прошлась перед пленной. А не то мы тебе тут устроим…

– Убьете что ли, – устало ответила Екатерина. БДС и Рыба отвели глаза. Стас сосредоточенно рылся в сумке воровки, Раутама растерянно озирал всех присутствующих. Капы с ним не было.

Глава 17. Рассказ Кати Мужичко. Теперь она Луиза Ментос! Похищение Капы людьми Тестя.

– Ну рассказывай, паразитка, как ты докатилась до жизни такой!?

– Хорошо, – криво улыбнулась воровка и начала свою исповедь.

Я родилась в селе под Мариуполем. С детства мне приходилось трудно. В пять лет меня покусала собака. В двенадцать лишили невинности. А в шестнадцать я укусила за одно место своего одноклассника. Потом попала под влияние дурной компании. В результате аборт. Теперь у меня не будет детей.

Все, решила я! Пора двигать в большой город. Искать лучшей жизни. Надоело село. Может найду какого нибудь богатенького Буратино и заживу весело. Было мне тогда 23 года.

В большом городе поначалу пришлось туго. Полгода по панелям и притонам. Потом потихоньку выправилась. Приоделась, приобулась, пообтерлась. Попалась на глаза одному очень влиятельному и небедному человеку. Большая шишка, госслужащий,  заместитель министра, прямо серый кардинал. У него имелись деньги. Он переспал со мной и сказал:

– Будешь работать на меня.

– А что делать?

– Ты будешь моим человеком во враждебной среде.

Он заставил меня получить аттестат о среднем образовании. Окончить ВУЗ по специальности психолога. По вечерам заставлял долбить английский. По его  приказу за шесть лет обучения я изучила множество наук и приобрела кучу полезных навыков. Заставлять он не заставлял, просто отдавал своим охранникам. Иногда удавалось уговорить парней не бить меня, в обмен на секс. Но Хозяин догадался про мою маленькую хитрость и выгнал ребят, а на их место взял новых, голубых. С тех пор мне часто перепадало. Было больно. Пришлось учиться хорошо. За годы учебы я стала во многом разбираться своим умом. Многое стало понятным. Например, Хозяин узнавал от меня кто и что имеет, где хранит, из тех с кем я переспала, по его заданию разумеется. Он предпочитал выкрасть компромат с моей помощью. Потом зарабатывал на шантаже. Потом я предложила ему простую безотходную схему.

Я аналитически вычисляю человека который может нам принести выгоду. Сынок Хозяина Данечка сует взятку этому могущему человечку. Потом Данечка делает дело, получает выгоду и ложится на дно. Затем наши люди похищают жену или дочь или ребенка этого лица, а я принимаю выкуп и отдаю Хозяину. Таким образом взяточные деньги возвращались назад. Деньги на взятку поступают от Хозяина и еще одного крутого мэна, вора в законе Булыгина. Потом делят на всех.., кроме меня, – тихо уточняет Катя. – А еще Булыгин вынуждает Хозяина платить долю в общак.

Первым был директор завода. Даня дал ему взятку, директор довел предприятие до банкротства и продал его Даниилу. Даня выжал все из предприятия и распродал его на металлолом. Тем временем Люди Булыгина похитили жену директора и директор отдал все деньги что у него были и взятку и за продажу завода.

– Откуда вы знали сколько у него просить? – спросила Тушка сверля Катю буравчиками глаз.

– Это и была моя задача, найти человека и узнать что с него можно взять.

– Дальше было второе, третье дело. Я разведывала, сопоставляла и предлагала кандидатуру в дело. Были и затяжки. Хозяин сильно нервничал, Булыгин тоже нервничал. Я оказывалась крайней. Я догадывалась что Хозяин не всю долю причитающуюся Булыгину отдавал.

На этих словах у Тушки инстинктивно возникло беспокойство. Что-то Катя не договаривает.

– А кто надувал выезжающих за рубеж со страховкой?

– Не шей мне того, чего я не делала, – ответила Катя.

– А курсы иностранных языков?

– Понятия не имею…

– А билеты в театр?

– Ты все дела в городе хочешь на меня повесить? – огрызнулась Катя, – валяй, твоя власть. Сахарок я продавала с пылью, было дело, – приосанилась Катя, штраф в бассейне тоже я..,

– Давай продолжай, перебила ее Тушка.

– Булыгин выследил меня во время получения выкупа и захватил. Я двое суток просидела у него в заложниках. Он понял что Хозяин без моего участия не очень то сможет вычислить очередную жертву обмана. Булыгин встретился с Хозяином и они договорились. Встречались кстати в бассейне. Булыгин рассказал мне об этой встрече когда отпускал. Все последующие дела уже контролировали люди Булыгина. – добавила Катя.

– Их было семеро. Тех кого обработали с моей помощью. – Продолжала Катя свою исповедь. Хозяин взял с них немало. Я думаю миллион наберется, может чуть меньше… Он все в баксы и евро переводил. Он все время говорил, что накопит достаточно денег и женится на мне. Будем жить далеко и хорошо. Но после одного случая я ему перестала верить.

И опять Тушка подумала о том, что Катя говорит неправду.

– Дело было зимой. Устроилась я работать референтом к господину Хоботовскому. А он крупный предприниматель областного масштаба. В Москве двери кабинетов ногой открывал! Чайку подать, документ набросать, на подпись ему принести, отправить. Договориться о встрече. Отложить, перенести. Расслабить в служебной обстановке, снять стресс. Понемногу Хоботовский стал мне доверять. Ключи от кабинета оставлял. Наконец и до сейфа дело дошло. Проникла я в святая святых господина Хоботовского. А там чего только нет. Денег в сейфе он конечно не хранил, так, мелочь на текущие расходы. А вот папочки там лежали очень интересные. Что ни папочка, то повесть, а то и роман со смертельным исходом.

Начала я работать. Заберусь в кабинет и быстренько щелк-щелк каждую страничку. А дома на компакт переписываю. Так хорошо дело двигалось. Душа пела. Представляла сколько Хозяин с Хоботовского сдерет. Уже и домик на испанском побережье присмотрела. Хозяин одобрил. Почти все папочки скопировала. Но видимо притупилось чувство опасности. Застукал меня начальник безопасности Хоботовского. Взял с поличным.

Прикрутил к стулу. Все как с Булыгиным. Правда происходило это со мной во второй раз. Сижу и обмираю со страху, ни жива ни мертва. А он давить не спешит, выспрашивает. Знаю, говорит он мне, что ты сама не пошла бы на такое опасное дело. Кто стоит за тобой?

Трое суток держал меня на том стуле. Я все ждала что вот вот мой Хозяин освободит или выкупит меня у чертова Хоботовского. Но время шло, а желанного освобождения все не было. Сначала я рассказала Хоботовскому обо всех кого Хозяин с моей помощью на деньги поставил. А потом и самого Хозяина сдала. Выложила ему все как на духу. Походил он по квартире, подумал. Развязывать меня все равно не спешил. А я догадалась, что плохи мои дела и старалась путы расслабить, четверо суток старалась, сил почти не осталось. Вышел он. Теперь, думаю, или я сейчас же сбегу или придут ребята забирать мою сиротскую жизнь. Повезло мне. Высвободилась я из плена и в окно сиганула. Окна открыты, козырек от крыльца не далеко был. Туфли сбросила и сиганула.

Все это время, пока я в плену была, мой хозяйчик и не почесался чтобы меня вызволить. Разозлилась я тогда на него, обиделась. Решила работать только на себя. Позже, в тот же день вернулась, нагло проникла в кабинет Хоботовского, забрала всю наличность и папочку с компроматом на своего Хозяина. Так вот и началась моя самостоятельная жизнь.

Встал вопрос как жить? Чем зарабатывать на жизнь? Где деньги? Того что я забрала у Хоботовского, надолго не хватило.

Хоботовский после моего побега попросту договорился с моим Хозяином. Сказал что теперь сам на него компромат имеет. Хозяин то не знал что папочку я сперла. И стал вместе с Хоботовским меня искать. Вижу я что дело плохо и позвонила Хоботовскому. Сказала что если не прекратит меня преследовать, то я передам папочку своему бывшему Хозяину. Хоботовский на время отстал. Потом позвонила Хозяину и сказала ему что папочка на Хоботовского у меня.

Все это время, пока Катя рассказывала про свою жизнь, Тушка не переставала удивляться тому, как она сама жила с Даней в доме Тестя и ни о чем не догадывалась. Теперь понятно, что ее бывший Тесть и Хозяин Кати одно и тоже лицо. Вот значит чем занимались Тесть и бывший муж Тушки Даниил. Стало быть и Катя жила там же в доме Тестя! Господи! Надо же быть такой слепой дурой! А ведь Катя знала Тушку и видела. А вот Тушка Катю не знала и не видела.

– А у Хозяина моего бывшего, – продолжала свой рассказ Катя, – сынок был. Даниилом зовут. – Воровка покосилась на меня, усмехнулась, видимо знала кем Даниил мне приходился. -Хозяин пристроил сынка в фирму по уплотнительной застройке города. Через него взятки давал функционерам. Иной функционер и не видный из себя, однако должность позволяет решать множество вопросов. Я вычислила одного такого. Доложила Хозяину. Даня окучил этого человека, договорился и собрался везти ему  крупную взятку. Деньги дал Булыгин. Звали того человечка Юз Индусович Раутама.

На этих словах Юзик вздрогнул и присел на корточки. Рыба вылупила глаза на Раутаму, будто бы увидела его впервые. БДС окаменел лицом.

– Решила я эти деньги перехватить.- Продолжила Катя. Только все пошло наперекосяк. Не сумела я их взять. Отдал деньги Даня. На взятку потратил. Пришлось принять план «Б». Забрать разрешение на строительство и продать его Хозяину. Хитрость применила. Попался Даниил на обратном пути как первокласник. Думала машину его угоню и продам. Оказалось что денежки не все ушли на взятку. Кое что осталось. Скрысил себе немного Даня от общего дела. С его машиной, в таком случае, я связываться не стала, опасно, просто бросила ее за поворотом в лесу. А денежки у меня тогда появились. Очень кстати пришлись.

– Вместе с деньгами Даниила мне достались ключи от твоей квартиры. Решила я пошарить там. Вдруг что-то любопытное обнаружится? Нашла твой дом. Подготовилась хорошо – грим, хиллинг. Все чему научилась. Вставляю ключ потихоньку, слышу в квартире кто-то есть. Перехожу к плану «Б». Там я с тобой в первый раз и столкнулась. Воочию. Пришлось втюхать тебе «сахарок».

– За несколько дней до того я хорошо повеселилась по плану “Б”. С утра до вечера по всем окрестным домам гуляла. И в дальние дома заглянула. Благо пыли по городу навалом. Только не ленись продавай. В тот момент мне даже подумалось не заняться ли подобным бизнесом всерьез. То есть бросить рискованные дела и надувать потихоньку доверчивых граждан. Но оказалось что профессия мошенницы не так уж и проста. Ты со своими ребятами мне на хвост села. Удивительно как быстро в первый раз на меня вышли. Наверное мы с тобой где-то одинаково мыслим.

– Что ты делала на рынке? – прервала исповедь Кати Тушка.

– На рынке у меня была назначена встреча с Хоботовским. Он был действительно очень влиятельный человек. Я изображала там из себя торговку. С Хоботовским я встретилась. Вернула ему папочку с компроматом на Хозяина. Согласилась кое что сделать для него. Он нанял меня как самостоятельного эксперта. А вам на рынке ловить было нечего. Я тебя сразу вычислила. А потом и всех твоих друзей пинкертонов тоже. Тут вы маху дали.

– Итак с Хоботовским я договорилась. Он стал моим новым хозяином. Потом мне пришлось последить за своим бывшим Хозяином  теперь уже для Хоботовского.

Стала я и за Булыгиным приглядывать. И конечно за его людьми. Они же мне хорошо известны. Вышли на Раутаму. Правда для Хоботовского Раутама был мало интересен, но через него мой новый хозяин узнал о Данииле. Раутама взрогнул как от удара и опустился на пол подвала.

– Подумывал наверное сынка поприжать, – продолжала пленница, – чтобы мой старый Хозяин папочки обратно вернул. Я глаз с них не спускала. Поняла что в этой ситуации можно поживиться и мне.

– А вот в этом случае тебе можно верить. – Подумала Тушка, прохаживаясь вокруг стула Кати.

– А в бассейне что ты делала? – спросила Тушка.

– Следила за Булыгиным и Хозяином. Загримировалась так, что ни тот ни другой меня не узнали.

Представилась я работницей бассейна. Настоящей работнице подсунула бутылку кока-колы со слабительным, чтобы под ногами не мешалась. Провела тренировочный раунд с Булыгиным, когда Хозяин ушел. Сама понимаешь и денежки нужны были и процесс я на нем отработала. Проводочки на пульте перемкнуть не сложно.

И вот когда я получила деньги с Булыгина, появляешься ты! Чуть всю игру мне не испортила. Пришлось применить гранату.

Пока ты со своими товарищами от отдела по борьбе с терроризмом отбивалась, я узнала что старый Хозяин передает очередную «посылку» по цепочке вверх. Двое суток я просидела на дереве. План дома загородного моего старого Хозяина я уже знала. Но разглядеть где он деньги держит так и не удалось.

Тушка напряглась. Что-то в интонации Катерины ей показалось неестественным.

Тут ваш человек схватил меня и притащил сюда.

– Вопрос к тебе Морозова: Пойдешь со мной на дело? Возьмем денежки и свалим за бугор. А?

– Ну ты нахалка госпожа как там тебя теперь называть?

– Луиза Ментос! – гордо ответила Катя Мужичко. – Ловко я ОВИР и вас с бланками паспортов сделала?!

– Не торопитесь госпожа Ментос, – ОВИР быстро эти бланки загранпаспортов аннулирует. – Вставил свое слово БДС.

– Нет я не потяну, куда мне? – ответила я в свою очередь новоиспеченной Луизе Ментос. – А вот кличку новую тебе я уже придумала, – Жвачка! Вот так!

– Не скромничай, ты сама еще не знаешь на что ты способна. Ты не сердись на меня за то что я все тебе сломала с Даниилом. Лично к тебе я ничего не имею. А к Даниилу имею постольку поскольку его папаша меня обманул и бросил. – извиняющимся тоном ответила мне Ментос – Жвачка.

– Сын за отца не ответчик! – процитировала я крылатые слова товарища Сталина.

– Понятно. – коротко ответила Луиза.

– Тут бы я хотел прервать ваш диалог, уважаемая, – опять вступил в разговор БДС, обращаясь ко мне, – Мы свою часть договора закончили и вам более не нужны. Неугодно ли рассчитаться? БДС явно струхнул, оказавшись в столь криминальной ситуации. Он никак не рассчитывал что Екатерину Мужичко будут держать привязанной к стулу и допрашивать в его присутствии. Рыба также была напугана, но держала марку и жалась к БДСу.

– Угодно, – сказала я, – выставьте счет и не смею вас более задерживать. БДС и Рыба собрали свои папочки и ушли. Осталась я, Раутама, Стас и Луиза Ментос, привязанная к стулу.

Тут зазвонил телефон Раутамы и заорал голосом Капы:

– Юзик, миленький, меня похитили и хотят выкуп 100 тысяч евро! – Раутама побледнел и забегал по подвалу.

– Так это ты Раутама? – удивленно воскликнула Екатерина Мужичко она же Луиза Ментос. Раутама бледнел, краснел и не мог вымолвить ни слова. Телефон продолжал орать голосом Капы и перешел к угрозам:

– Юз Индусович! Ваша жена Наталья Капович украдена злодеями и меня прямо сейчас убъют! Отдай им эти несчастные сто тысяч!!! – истерично выкрикнула Капа и связь оборвалась. Раутама опустился на холодный пол и застыл.

– У меня нет денег! – поднял голову Раутама и тоскливо посмотрел на нас со Стасом. – я потерял карточку с деньгами от взятки. Да!!! Я взяточник! Я подписал документ на застройку пустыря и мне дали 82 тысячи, я хотел купить Капке иномарку. А мой настоящий отец увы не раджа. Он был простой студент и сейчас еле сводит концы с концами в Индии. Я и ему хотел денег выслать…

В этот момент Тушка подумала, что перед тем как уехать за границу она (Екатерина Мужичко – Луиза Ментос – Жвачка) наверняка попытается обчистить и  моего, бывшего тестя. Рома Шпигельмозг поймал ее похоже за этим занятием. А если мы ее будем удерживать, то и не попытается. Интересная мысль…

– Понимаете, как вас там, ноги хоть освободите! – Я кивнула Стасу и он отодрал малярную ленту с ног Луизы. Та продолжила, – вас всех готовили в космонавты. Должны были появиться десятки, сотни миллионов космонавтов – все, кто мечтал об этом. Вы ведь не думаете, что дети сами решали, что они хотят быть космонавтами? Трехлетний ребенок не может проснуться утром и придумать, что он хочет летать в космос. Детям объяснили, о чем они должны мечтать. Это было частью подготовки. Какая-то грандиозная операция – колонизация дальнего космоса, геноцид инопланетян. Не помню, что именно. В любом случае – сплошная маниловщина. Потом, конечно, пришел кто-то другой, планы поменялись, вы оказались не нужны. Сначала вас хотели ликвидировать – Третья мировая, разные вероисповедания, коммунизм, хунвейбины, но появился кто-то умный и предложил оставить про запас. Вы пытаетесь понять, почему все так нелепо и нескладно, почему хочется слететь с балкона, ломая ветки тополей. Просто вас готовили совсем к другому, к долгим месяцам, когда несколько десятков человек заперты вместе в корабле, лишние конфликты ни к чему. Вам нужны перегрузки, жесткое излучение, вода из мочи – вот почему вы так старательно травите себя. Земля – слишком уютная для вас планета. Вы тыкаетесь во все углы этого мира, обдирая в кровь лицо и коленки, и пытаетесь по запаху найти для себя место. Навигаторы стали программистами, пилоты гоняют в тонированных «девятках», специалисты по не гуманоидному разуму пишут в интернете. И ничего уже нельзя сделать – вмешательство было на уровне ДНК. Ваши дети будут космонавтами. Ваши внуки будут космонавтами. Вы пишете книжки о космонавтах и для космонавтов, и все картины, все фильмы, вся музыка – это разные истории о Гагарине, который проспал 12 апреля. Глухой Циолковский и мертвый Гагарин – вот кто правит вашим миром. Странно, что вы еще живы. То есть вы молодцы, конечно, но…

Луиза замолчала и застыла поджав губы.

– Ты бы лучше помогла нам с выкупом Капки! Посмотри на Юзика! – я еле сдерживалась и последние слова просто прошипела от злости. Стас хлопал глазами, а Раутама тихонько подвывал от безысходности сидя на полу.

– А знаешь что, дорогая, иди ка ты отсюда! – сказала я и посмотрела на Стаса. Похоже Стас понял меня. Во всяком случае глаза его стали более осмысленными.

– И пусть валит! – поддакнул мне Стас.- Не убивать же тебя на самом деле…

Мы разматываем со Стасом малярную ленту, которой новоявленная мадам Ментос была приклеена к стулу и делаем шаг назад. Луиза попыталась с места рвануть к двери, но не тут-то было. Ноги не послушались ее, миссис рухнула на бетонный пол. Стас едва успел подхватить воровку. Луиза часто дышала и сучила одеревеневшими конечностями. Стас делал мне знаки и выпучивал глаза. Его мучала какая-то невысказанная мысль. Он отчаянно схватил меня за руку и увлек в дальний конец подвала. Там горячо зашептал мне на ухо, глотая окончания слов:

– Врет она как сивая кобыла. Не могла она сбежать от Хоботовского. Тут час просидела и то ноги отнялись, а там четверо суто…

За моей спиной хлопнула дверь подвала и часто-часто застучали по лестнице каблуки гражданки Ментос-Жвачки. Стало тихо.

Снова раздался звонок. На этот раз в телефоне Стаса.

– Сынок привет! Ты где? Селедки купишь? Я картошки сварил.

– Куплю, пап, я сейчас не могу говорить.

– Да я просто звоню тебе, больше же некому, мама..,

– Ладно пап, прости, говори чего хотел?

– Я пару недель назад 100 евро заработал. Одна молодуха на шоссе остановила и попросилась подвезти.

– Молодец пап! Ты настоящий кормилец, что бы я без тебя делал? – старался Стас изо всех сил поддержать отца пенсионера.

– Ага, сынок, выскочила из леса и остановила меня. Подвези до города. Бензин, говорит, кончился. Я подвез и телефончик ей свой подсунул. Звони говорю когда нужно я завсегда привезу отвезу! А минуту назад звонит, дышит как лошадь, нужен говорит через два дня. Обещала перезвонить и уточнить.

В тиши подвала голос отца Стаса звучал особенно отчетливо и я сразу вдруг поняла, кто звонил отцу Стаса. Как будто ангел коснулся моей головы и провел своим крылом, делая понятным и доступным все, что происходило со мной и теми кто был поблизости. Раутама знал что на карточке не хватало денег для выкупа Капы и я знала что на карточке было 82 тысячи, однако, Раутама не знал что я знала и не знал где карточка.

Мы подошли к Раутаме и подняли его с пола. Не сговариваясь подхватили под руки и потащили наружу вверх по лестнице. Телефон Раутамы вновь зазвонил и голосом Тестя спросил:

– Долго я ждать буду? Хочешь получить свою женушку частями?

– Я… не знаю… – Раутама растеряно посмотрел на нас со Стасом. Я показала ему три пальца.

– Три.., три дня мне нужно. – мгновенно понял меня Раутама.

– Ладно. Сегодня я добрый. Через три дня оставишь сам знаешь что, в подъезде дома номер пять на площади Ленина, с черного хода под лифтовой шахтой и дверцу захлопни.

– Дада…да! Я все сделаю как вы сказали.- Зачастил ошалело Юзик и голос в трубке отключился.

– А теперь слушай сюда, взяточник, – сказала я Раутаме. – Езжай домой и жди. Деньги будут! Я за Капку всех на тряпки порву… Мне за Капу ничего не жалко.

Раутама поплелся к стоянке такси. Плечи его обвисли и на мгновение мне стало его жалко, но только на мгновение. Если бы он не соблазнился на легкое бабло, то Капа была бы сейчас с нами. Ясно что Капа у Тестя. Но как ее вызволить оттуда?

Глава 18.Тушка показывает свое истинное лицо.

Луиза конечно рванула что было сил подальше от нашей компании, непоследовательной, непонятной. Сейчас наверное уже по пути к дому своего старого хозяина. Я мыслю прямо как Луиза Ментос? Ну-ну…

Я давно догадывалась, а  Стас предполагал что Луиза знает про деньги Тестя-Булыгина и про то, что именно эти деньги лежат в подоплеке всех событий случившихся с ней. Я выложила все что знала и о чем догадывалась Стасу. Дома у Стаса мы еще раз прошлись по всем явным и неявным моментам того что случилось со мной. Мы вычислили и поняли путь отхода Луизы с  деньгами, которые она со стопроцентной вероятностью украдет совершенно точно, так как пенсионер, водитель фургончика оказался отцом Стаса Хана.

Первый раз Луиза встретилась с отцом Стаса случайно, после ограбления Даниила на трассе.  Папа Стаса подвез грабительницу до города.

Второй раз, Луиза должна будет позвонить отцу, чтобы он отвез ее с деньгами, украденными у Тестя, туда, откуда Луиза сбежит за рубеж. Нужно взять деньги у Луизы и отдать выкуп за Капу! Боже когда же Луиза позвонит!?

В этот момент Луиза выбегала из своей съемной квартиры, четко понимая что если ее нашли, то и квартира эта может быть уже засвечена, нужно из нее уходить. Она оставила деньги за квартиру на столе и написала трогательное письмо квартирной хозяйке – Все надоело, Уезжаю на родину в село под Мариуполем. Не поминайте лихом.

Села в такси и вынула из рюкзачка украденную сумочку Тушки. В сумке был помятый конверт на имя Евгении Тушновой от семейного адвоката по поводу развода с Даниилом с адресом адвокатской конторы. В прошлый раз, когда она вскрыла конверт и вынула письмо, от письма сильно разило табаком. Луизе был знаком этот запах крепких сигарет “Житан”. Видимо у семейного нотариуса, который отправлял письмо, хранилось и завещание Хозяина с шифром от сейфа в колодце. В ОВИРе был человек куривший “Житан” и адрес на конверте совпадал с адресом в анкете из пачки анкет, которую Луиза выкрала в ОВИРе. Правда адрес в анкете указан конторский, а не домашний. Это усложняет дело.

Самое время наведаться по адресу нотариальной конторы. Луиза расплатилась с таксистом и осторожно зашла в контору. В конторе сидели три адвоката. Кто же из них курит “Житан”? Хотя какая разница, адреса квартиры все равно нет. Той же ночью Луиза наведалась в контору еще раз. Обшарила все столы. Безрезультатно. Нужного завещания не было. Зато она выяснила домашние адреса всех троих. Придется наведаться к ним домой. К которому из трех? Дождавшись начала следующего рабочего дня, Луиза обшарила квартиры двух из трех. С этими двумя было легко. Просто понюхать воздух в квартире. Оба не курящие.  В районе четырех пополудни она была на квартире последнего. В квартире холостяцкой и прокуренной  Луиза обратила внимание на окурки в пепельнице сигарет “Житан” и поняла что  на правильном пути.

Оставалось обшарить квартиру сверху до низу. Но письма – завещания Хозяина она не нашла. Видимо нотариус держит все документы в офисе. А в офисе завещания нет. Если бы он держал бумаги дома… Уже совсем было собравшись уходить из квартиры нотариуса, она обнаруживает несколько компакт дисков и решает их проверить. Ее догадливость вознаграждается. Она находит завещание. Находит и шифр от сейфа в тексте завещания и уходит, тщательно уничтожив следы своего пребывания на квартире нотариуса.

Теперь у Луизы есть все звенья цепи. Можно трогать золотого теленка за вымя, как сказал бы Остап Ибрагимович Бендер в былые времена. Этой же ночью она проникает во двор Хозяина и включает насос для полива. Нетерпеливо поглядывает в колодец. Когда обнажается дверца комнатки сейфа, спускается вниз и проникает внутрь. Ввести шифр дело нескольких секунд и вот наконец вожделенная стальная створка распахивается и она быстро выгребает все что там есть в рюкзак. Затем, не озаботясь закрыть дверцу сейфа и дверку в сейфовую комнатку, выскальзывает из колодца. Ночь укрывает воровку своими темными крыльями.

Тем временем насос отключается и вода начинает заливать сейфовую комнатку. В доме Хозяина срабатывает сигнал тревоги. Возникает страшная суматоха. Хозяин вылетает из комнаты где допрашивал Капу и, понимая в чем дело, сломя голову бежит к колодцу нимало не заботясь о брошенной открытой двери в допросную, ни о тайне своего секретного схрона. Даниил проснувшийся в постели со своей новой пассией выбегает из спальни и сталкивается с отцом. И в этот благословенный момент Капа выскальзывает из комнаты и несется перепрыгивая через сбитого отцом Даниила, через стонущего папашу с разбитым об сына лицом и совершает фантастический перелет двухметрового забора.

Волею судьбы две молодые женщины – воровка Луиза и вырвавшаяся из плена Капа встречаются в переулке. Одна неспешно и осторожно идет по переулку к выезду на шоссе, а другая на огромной скорости догоняет и обгоняет первую, хрипя как загнанная лошадь. Впрочем они едва узнали друг друга и каждая удивляясь такой встрече продолжила свой путь.

Я ждала звонка Луизы Ментос. С каждым часом шансы вырвать Капку из рук Тестя без уплаты выкупа падали. Мы со Стасом сидели у него дома. Отец Стаса спокойно спал. Телефон зазвонил. Но зазвонил мой телефон!

– Тушонка! – крикнул телефон голосом Капы, – я сбежала! Они меня чуть не убили! Где Юзик? Его нет дома!

– Он у меня! – Ответила я радостно. Освобождение Капы было для меня полной неожиданностью.

– Как у тебя??? – у тебя же Стас есть.., Туша! Ты что себе позволяешь? Меня украли.., а ты с моим мужем…

Тут зазвонил телефона отца. Я тихонько выключила свой, оборвав причитания Капки. Радость неожиданного спасения подруги срывала все наши планы. Но Стас, показал мне успокаивающий жест и потряс отца за плечо, тот с готовностью поднялся, как будто и не спал вовсе. Все таки старая гвардия.

– Слушаю. Да, понял, все в силе, подъеду!

В доме Даниила события развиваются так. Тесть увидев полуосушенный полузалитый колодец с открытой дверцей в потайную комнатку, рассвирепел и попытался включить откачку воды, дабы убедиться что ничего не пропало, хотя в глубине души уже понял, что его ограбили. Но кто? Тесть выкрикнул этот вопрос в ночное небо и сам себе ответил – Булыгин!!! Старый дружище, больше некому. С этими словами он впрыгнул в машину и сшибая ворота с петель понесся в сторону города.

– Господи! Хорошо что я заранее подстраховался – шептал Тесть сам себе. Теперь не отвертишься гад!  Он с удовольствием вспомнил как несколько дней назад нанял супер киллера Рому Шпигельмозга и тот заминировал автомобиль Булыгина.

– Сейчас, сейчас, – трясясь от неудовлетворенного мстительного чувства, – приговаривал Тесть, – только подъеду поближе чтобы радиовзрыватель мог сработать. Нога сама прибавила газу и тяжелый дорогой внедорожник принялся с удвоенной скоростью пожирать километры до роковой встречи с неизбежным.

В этот момент в доме Булыгина раздается звонок.

– Привет тебе от Кати!

– А.., это ты. – вальяжно ответил Булыгин и плеснул себе на два пальца вискарика “Джек Дэниэл” с черной меткой. – Под каким камнем затихарилась?

– Не найдешь! – ответила Катя-Луиза, – а подельничек твой жену Раутамы похитил и сам хочет выкуп получить.

– Почему я должен тебе верить? – чуть не поперхнулся вискарем Булыгин.

– А ты не верь! Просто проверь, Он давно тебя за нос водит.

– Тебе то какое дело? – усмехнулся Булыгин, – скажи спасибо что я про тебя забыл, а то вспомню, как бы тебе не поплохело.

– Да пошел ты… – голос в трубке прервался.

Булыгин закипая запустил стаканом с остатками виски в стену.

– Решил со мной сыграть!? Высоко взлетел? Круче вареного яйца стал? – задавал он вопросы невидимому собеседнику, принимаясь ходить от столика к окну все быстрее и быстрее. Потом схватил телефон и быстро набрал номер.

– Рома, ты? Это Булыгин, подскочи прямо сейчас, возьмешь моего человека себе в напарники, дело срочное.

Рома Шпигельмозг внимательно выслушал Булыгина и в который раз удовлетворенно подумал что выбрал подходящую доходную профессию.

– Хорошо встретимся через двадцать минут. Оплата двойная, за срочность, как прежде?

– Да! – подтвердил ему Булыгин – и я к тебе на выезде присоединюсь, хочу сам посмотреть как эта скотина загнется!

– А можно деньги сейчас? Мне очень нужно! – попросил Сеня Булыгина. – Вы же меня знаете, я не подведу.

– Нет проблем, Рома, через пять минут электронным переводом.

От города, мчались две машины прорезая фарами ночную мглу. На повороте  первая машина стала, двое выскочили из нее и заняли позиции по обеим сторонам дороги ведущей к городу.

Булыгин хотел спрятаться в кустах и включил было заднюю передачу, но потом передумал и усмехнувшись остановился на обочине.

– Пусть видит тварь кто его наказал! – Прошептал он и, удобно откинувшись на мягкую кожу водительского кресла, превратился в неподвижного, мстительного, опасного зверя.

Тесть вошел в поворот перед самым городом не снижая скорости. Машина опасно накренилась и пошла боком визжа резиной. Темноту ночи разрезала яркая вспышка, превратилась в огненный шар и рванулась навстречу машине Тестя.

– Опередил, – успел подумать Тесть, хватая воздух широко открытым ртом. Удар был ошеломителен. Машина завалилась набок напоровшись на снаряд из гранатомета. Тесть наполовину вылетел из окна салона но был еще жив. С другой стороны дороги навстречу полуразрушенной груде металла устремился еще один снаряд. Ударил в днище, вышвырнул окончательно тестя наружу, но и он не убил Тестя.

– Вот оно значит как? – пронеслось у него в голове, когда он нажимал на кнопку радио взрывателя. Прежде чем вечная тьма накрыла его окончательно, он успел увидеть взрыв машины Булыгина и Рому Шпигельмозга стрелявшего в своего напарника.

После звонка Луизы отец Стаса выехал на встречу на своем фургончике. Внутри фургона засел Стас, спрятавшись под брезентом.

– Привет! – Услышал Стас из своего укрытия, когда отец аккуратно притормозил на перекрестке. – Приставать не будешь? – Игриво уточнил знакомый женский голос.

– Ну что-ты милая? Я уже старенький.

– Знаем мы вас стареньких! – Усмехнулась Луиза и запихнула большой чемодан на колесиках в заднюю часть фургона. – Давай батя, тут километрах в двадцати военный аэродром есть, мне туда надо.

– Надо, доставим с нашим уважением.

Стас позвонил Тушке через несколько минут:

– Она здесь, – сообщил он тихим голосом, – у нее чемодан на колесиках.

Пока машина ехала, тщательно соблюдая правила дорожного движения, Стас подвинул к себе чемодан Луизы Ментос и … Телефон завибрировал у него в кармане, щекоча бок.

– Стасик ну как там у тебя? Я волнуюсь. – Раздался голос Тушки.

– Не звони мне так часто, спалишь в самый ответственный момент! – прошипел он в ответ, – мы уже едем к месту  назначения. Не звони мне больше, пока не закончу.

– Как закончишь сам позвонишь, ладно?

– Ес, герр полковник, сразу же доложу…

Глава 19. Девять миллионов.

Я подкатила на такси к кафешке, к той самой, возле которой стояла с гранатой в руке. Стас подъехал сюда же.

– Тебе не жарко? – поинтересовался он, пока вытаскивал чемодан из багажника.

– А то? – весело ответила я ему. – Пока тебя дождалась вся извелась. Ну как прошла операция?

– Все сделал как ты сказала. Оставил ей пачку. Остальное здесь, в чемодане.

– Сколько там?

– Девять с половиной миллиона евро.

– Ну вот и хорошо. Пошли ко мне. Тортик купим, помечтаем о будущем, чаю попьем.

– Как там Капка? – поинтересовался Стас, пока мы поднимались по лестнице ко мне на  этаж.

– Сначала рвала и метала, думала что пока ее похитили и чуть не убили, мы с Раутамой роман закрутили. Она мне весь телефон оборвала пока ты в фургоне действовал. Да и еще Юз не смог заплатить за нее выкуп. Однако, разобравшись, что из-за жадности и глупости Даниила у Раутамы просто не было необходимой суммы, а легенда о богатых родителях в Индии оказалась фикцией, простила Юзика. На вот, отдай ей. Я нечаянно поменялась с Юзом карточками. Так что у него и тех денег что дал Даниил не было. Конечно Капа чуть с ума не сошла. Ты меня любишь?

– Наверное.., Жень. – Стас на секунду стал серьезным и опустился на одно колено прямо на ступени лестницы. Чемодан с деньгами потихоньку съехал вниз и остался на площадке лестничного пролета. Стал пошевелил руками за спиной и жестом фокусника вынул колечко скрученное из куска потемневшей проволоки, которую он видимо нащупал тут же на перилах. – Прими мою руку, сердце и колечко с алма… Я закрыла ему рот поцелуем.

 

ЭПИЛОГ

На следующий день в газетах появилось сообщение о тройном убийстве. По дороге из  своего загородного дома двумя выстрелами из гранатомета был убит высокопоставленный госчиновник. Убийцы стреляли одновременно с двух сторон. От машины мало что осталось. Рядом обнаружена еще одна взорванная машина с останками человека. Личность погибшего устанавливается. Возле места происшествия найден еще один труп с огнестрельным ранением несовместимым с жизнью. По счастливому стечению обстоятельств больше никто не пострадал.

После смерти отца у Даниила поехала крыша. Его строительный бизнес без помощи папы стал стремительно угасать. Даня часто бегал по дому, орал и звал меня. Вне себя звонил в милицию. Говорил что Юз Раутама взяточник а его жена Капа терроризирует Даниила в его собственном доме. Милиция приезжала и разбиралась с Даней. От Юза в конце концов отстали за отсутствием улик. Даниила сначала обвиняли в похищении Капы. Капа дала показания о непричастности Даниила к своему похищению. Даню отправили на экспертизу, которая выдала заключение о его невменяемости. Даниила поместили в психиатрическую лечебницу закрытого типа. Меня назначили опекуном над Даней и всем его имуществом и недвижимостью, доставшемся Данечке от погибшего отца. Я ведь совсем забыла развестись с Данечкой. Два раза в неделю я прихожу к нему в дурдом и он плачет у меня на груди. Мне его жалко.

Мне пришлось расплатиться с БДСом за работу, так как Юз Раутама не смог. Людочка Рыбалко вышла замуж за БДСа.

Я вышла замуж за Стасика Хана, предварительно расторгнув брак с недееспособным Даней. Однако опекунство суд с меня снимать не стал, а я и не настаивала. Видимо это мой крест на всю жизнь. Теперь я не Морозова а Хан. Вот такое развитие чингизидов.

А недавно я получила мыло из Мадрида:

«Привет моя светлоголовая русская подружка. Я не обижаюсь на тебя. Ты просто великолепно меня обставила. И если честно, то мое тогдашнее предложение  остается в силе. Надумаешь, ответь мне по этому адресу…»

Я ответила ей дипломатично, что пока не могу присоединиться к ней, так как у меня уже есть друзья и они меня ценят как и я их. Да они не идеальны. Да они полны несуразностей, но они мои друзья. Они тот самый косяк сельдей в бескрайнем море, полном опасностей. И это мой косяк!

И наконец, вот мой вывод:

Я не хочу быть просто счастливой! Я хочу увидеть цель. Я знаю, что для чего-то родилась. Я хочу понять для чего. Я хочу этому соответствовать. Человек не рожден для счастья, он рожден для движения к цели, а счастье лишь побочный продукт этого движения, типа награды за труд. И еще. На протяжении всей жизни, каждый человек пытается понять кто он и что он. Он спрашивает себя: В чем смысл жизни? Моей жизни, а не чьей-то абстрактной жизни в общем смысле этого слова. И на протяжении всего своего отпущенного века отвечает на этот вопрос. Типа картинку складывает. По мере складывания картины он радуется каждому ее кусочку и испытывает счастье!

И что самое удивительное, каждый ведь знает что на картине. Каждый видел ее в момент рождения.

Но забыл.

Gogia

---

Внимание: все права на опубликованные здесь тексты принадлежат их авторам. Перепечатка (копирование) на других сайтах разрешается только без изменений оригинала и с ссылкой на оригинальный текст: http://www.sosiska.com/1425

Категорически запрещаются ЛЮБЫЕ перепечатки опубликованных здесь авторских текстов на сайте anekdot.ru