(в вольном пересказе)

В 1842 году всем российским дипломатическим представительствам строжайше было подтверждено прежнее запрещение отправлять с фельдегерями, везущими в Россию казенные депеши, какие-либо частные посылки.
Несоблюдение этого приказа берлинской миссией привело к следущему проишествию.

В октябре, когда царская семья находилась в Гатчине, произошло важное событие – сыграли свадьбу наследный принц Веймарский с принцессой Нидерландской и, по прибытии молодожёнов в Веймар, великая княгиня Мария Павловна, отправила с этим восхитительным известием нарочного к царю Николаю I.

Фельдегерь проезжая через Берлин зашел в тамошнее посольство, то ли навестить приятелей, то ли поточить лясы с тамошними барышнями, ну не суть важно. А важно то, что там его навьючили пятью объёмистыми посылками. Все посылки были официально адресованны на имя главы тогдашнего МИДа графа Нессельроде, но “по канцелярии” – то есть дип-почта, но для вскрытия непосредственно в канцелярии, без передачи графу лично.

Фельдегерь, добравшись до Петербурга, не останавливаясь нигде, сразу поехал в Гатчину, и поднимаясь по лестнице случайно встретил царя, которому сразу передал пакет от великой княгини. Царь взял пакет и походя спросил – если ли еще пакеты?
– Есть – ответил фельдегерь
– Сколько?
– Пять.
– На чьё имя?
– Графа Нессельроде.
– Давай сюда.

Фельдегерь принес пакеты. Николай Павлович лично вскрывает один пакет и охреневает – там тихо-мирно вместо дипломатических документов лежат новенькие фрак и брюки.

Оставив все пакеты у себя, царь тут же посылает того же фельдегеря пригласить к нему начальника петербургской таможни Ильина с двумя досмоторщиками. Когда таможенники прибывают в Гатчину, в присутствии царя вскрываются все остальные пакеты, в которых находят под дипломатическим ярлыком “по канцелярии” адреса близких ко двору дам: вдовы генерал-адьютанта князя Трубецкого и фрейлины Адлерберг, дочери главы почтового департамента. История умалчивает о том, что именно маходилось в тех пакетах, но я осмелюсь предположить, что были там разные дамские причиндалы, о которых публично, в те суровые времена, вслух не говорили.

По таможенным правилам того времени всё это должно было быть конфискованно и плюс провезшему штраф в 630 рублей серебром. Царь приказывает сделать всё по закону, уточняя что штраф следует взыскать с посланника в Берлине, барона Мейендорфа.

На графа Нессельроде царь тоже сильно гневается и две недели Карла Васильевича не допускают во дворец.

Кому предназначался фрак со штанами истории осталось неведомо. Второго адреса в том пакете не было, а неведомый владелец, видимо пронюхав о случившимся, решил что разумнее будет не приходить за посылочкой.

Вот такие бывали курьезы с прадедушками российской дипломатии.

Источник: “Исторические Анекдоты и Рассказы из жизни русских государей, государственных и общественных деятелей. Прошлаго и Настоящаго” М. Шевлякова. С.-Петербург. 1902