Двести тридцатый иероглиф.

Взяли однажды старшие братья свою сестру на рыбалку. Пришли, забросили удочки, разговоры ведут, какая рыбка вкуснее: плотвичка или красноперка? Слушает их сестричка, взгляд с одного на другого переводит. Очень ей тоже захотелось рыбку поймать! Стала она просить сделать ей удочку. Засомневались братья:
– Ты еще маленькая. А рыбная ловля дело тонкое. Тут сноровка нужна и соображение.
– Я научусь, – не отстает сестра, – сделайте мне удочку!
Переглянулись братья: отчего ж не попробовать? Старший удилище ореховое срезал с куста лещины, средний перо гусиное нашел и поплавок сделал. Приладили грузило из маленькой гаечки и крючок – старый, ржавый и большой. И червяка на него прицепили, которого не жалко. Забросила сестра удочку и принялась ждать – когда клюнет? Вдруг поплавок шевельнулся и бульк под воду! Дернула она удилище – изо всех сил. Вылетела из-под воды снасть и в прибрежных кустах запуталась. Вздохнули братья, распутали леску. А червяк-то остался! Крепко был насажен! Забросила девочка удочку снова. На вторую поклевку дернула уже не так сильно, но ушла рыбка. Да и пусть себе – зато леску распутывать не пришлось, а то братья ни за что больше распутывать не согласны. На третьей поклевке ей повезло. Вытащила она большущую красноперку! Удивились братья, но виду не подали:
– Новичкам везет! – хмыкнул старший.
А сестричка тем временем еще одну такую же поймала! И еще… Таскает и таскает, одну за другой. Полную банку красноперок наловила! А у братьев три плотвички на двоих.
– Как же это у тебя так получается!? – недоумевают они.

– Червяк очень вкусный попался!

Читать с начала

Двести двадцать девятый иероглиф.

Пошли мама, папа и дочка в театр – балет «Лебединое озеро» смотреть. Дочка не знает, куда головой вертеть: все интересно! И декорации, и танцы – то на двух ногах, то на одной по всей сцене крутятся балерины и танцовщики. Коршун злой в конце погибает – но так ему и надо. А юбочки у балерин смешно называются – пачки; на грибочки похожи в них балерины. Надо бабу попросить, может, она сошьет ей такую же, беленькую.
– А кто тебе больше понравился? – спрашивает дома баба внучку. – Одетта или Одиллия или?
Внучка вздыхает:

– Да одеты-то они там все одинаково!…

Читать с начала

Двести двадцать восьмой иероглиф.

– А давайте музыку слушать! – предложила дочка маме с папой.
– Давай. А какую?
– Песню крокодила Гены!
– Давай. Только эта песня грустная. И крокодил Гена застенчивый.

– Зато я бойкая! Не застенчивая!

Читать с начала

Двести двадцать седьмой иероглиф.

– Мам, а что ты больше всего на свете любишь?
– Тебя, дочка.
– А папу!?
– И папу тоже!
– А кого больше?
– Я вас одинаково люблю.
– Поровну?
– Поровну.
– А деда, а бабу?
– И их тоже.
– Тоже поровну?
– Ну да…
– Неправильно ты нас любишь!
– Это почему же!?

– Четыре половинки получается!

Читать с начала

Двести двадцать шестой иероглиф.

Собирается дочка в школу, завтракает. А поскольку времени в обрез, то мама ее тут же, возле стола кухонного, причесывает. Одна коса уже заплетена и бубликом над ухом завернута. Осталась вторая – и бантики завязать из широкой ленты.
– А бант завяжи побольше! – откусив от бутерброда и отхлебнув из чашки, просит дочка. – Еще, еще побольше! Чтоб…

… ушам теплее было!

Читать с начала

Двести двадцать пятый иероглиф.

Дочка хоть и маленькая, но сама выводит собаку во двор. Собака послушная, не кусачая. Только за кошками любит побегать – зовет их играть, а кошки не понимают, бегством спасаются. Вот влезла одна на дерево, к ветке прижалась, и сидит, глядит на собаку из своего убежища. Нет так, чтоб сильно испугалась, но недоверчиво смотрит, настороженно. Дочка в огорчении.
– Кошка же просто глупая! – разводит она дома руками. – Не понимает…

…что собака ей добра желает!

Читать с начала

Двести двадцать четвертый иероглиф.

– Баба, а я про Петра Первого знаю!
– И что же ты про него знаешь?
– Много чего знаю!
– Ну, расскажи… Я тоже про него знаю, но ты, наверное, больше?
– Он, баба, сам все себе делал! Одежду там шил… одевался… Его и убивать-то не надо было…

…сам умер.

Читать с начала

Двести двадцать третий иероглиф.

Много друзей у папы с мамой. Не только в гости приходят, но и в других городах живут. А папа с мамой им звонят. Через телефонную станцию. Там сначала номер спрашивают вызываемого абонента, а потом его имя.
– Кого спросить? Фамилия?- интересуется оператор связи. И дочка слышит, как папа с мамой каждый раз отвечают в трубку:
– Кто подойдет! – и тут же адрес свой называют, чтобы квитанцию для уплаты за разговор прислали по почте.
Однажды на улице, когда они с мамой гуляли, подошел к ним дедушка. Совсем чужой, незнакомый. Старенький, с палочкой.
– Как пройти дворами на соседнюю улицу? – спрашивает.
Мама рассказала, куда идти.
– Только не забудь! – строго добавила дочка к маминым объяснениям, глядя на его палочку.
– А ты-то свой адрес помнишь? – улыбнулся ей дедушка.
– Помню! Проспект… дом тридцать… квартира двадцать семь…

– …кто подойдет!

Читать с начала

Двести двадцать второй иероглиф.

– Мама, мы в школе сегодня сочинение писали! Про Белоснежку и семь гномов.
– И что же ты про них написала?
– Я хорошо написала, подробно! Мое сочинение даже в классе читали. Только не до конца, самое-то главное учительница и не прочитала!
– А что же было самое главное?
– Ну как что…

…что Белоснежка – красавица и уборщица!

Читать с начала

Двести лвадцать первый иероглиф.

– Мама, а короли плохие?
– Почему ты так думаешь? Они государством управляют, это не так просто.
– Но их пьют?
– Пьют? Это как?
– А Каплидацкого вот пили… кавалеры пили!
– ???
– Ну, как же! Поют ведь: «Каплидацкого короля пейте, кавалеры!».

– Каплидацкий король жидкий был?..

Читать с начала