ФЁДОР И ЁЖИК – ФИЛОСОВСКИЕ МОНОЛОГИ, ДИАЛОГИ, МНОГОЛОГИ, БУХЛО И ПРОСТО ПИЗДЁЖ НИ О ЧЁМ БЕЗ КОНЦА И БЕЗ НАЧАЛА

В кухне было тихо, лишь из под плинтуса доносилось шебуршание – там благоустраивали нору МышЪ с Крысой Юлей.
Пришёл с работы Аваська. Долго мыл испачканые солидолом руки, закончив обтёр их об спецовку, взглянул на прибитый дранкой к стене, давно пожелтевший календарь за 1954 год, повел пальцем, нашел нужное число, кивнул головой и направился в угол к иконам. Шевеля губами что-то посчитал про себя, достал спички и затеплил лампадку под иконой “Путин возлагается на кающуюся Магдалину”.

В кухню вошла Галю с пустой деревянной миской, поставила миску в раковину, поморщилась от вида солидольных капель. Взяла с плиты огромный коммунальный чайник и стала наливать воду.
– Аваська, у тебя спички в руках, зажги крайнюю конфорку, скоро все соберутся, чай пить будем.
Аваська отошел от икон, зажёг плиту и сел за стол.
– Ты бы хоть спецовку переодел – сказала Галю, ставя на плиту полный чайник – раковину всю солидолом забрызгал, клеёнку щас всю извозишь. Давай, давай, переоденься, пятница, дальше выходные, можешь и не в комбезе походить.
Аваська встал и вышел из кухни. Галю засыпала свежей заварки в старый фаянсовый чайник, поставила кружки и стаканы, обойдя все соседские шкафчики достала печенье, сушки и подзасохший кусок торта “Ореховый”.

Зевая во всю морду в кухню вошёл Ёжик, взгромоздился на стул и стал отковыривать орешки с торта. Пришёл Фёдор, сделал несколько кругов по кухне, выглянул в окно, подошел к раковине. Увидев миску спросил:
– Галю, ты опять Страуса кормила?
– Ну кормила, не голодать же животине.
– А как ты его кормишь? – поинтересовался Ёжик – в гузку крошки засыпаешь? Он же бошку из люка не высовывает.
– На хавчик высовывает, на хавчик все высовывают, – сказал Фёдор, – он как Галю услышит сразу хавальник из люка вытаскивает и начинает клювом щелкать как еврейский портной ножницами. Галю, чай пить будем, или как?
– Скоро будем, – сказала Галю – Аваська пошёл переодеться, да и МышЪ с Крысой Юлей еще у себя шебуршатся. А чё они там шебуршатся я не понимаю, у них из мебели только арфа и Юлькин чепчик с вуалью.

Вернулся Аваська, в белых полотняных брюках и бобочке с отложным воротником. Из под плинтуса вышли МышЪ с Крысой Юлей, забрались на стол. МышЪ укоризнено посмотрел на Ёжика и передвинул тарелку с ореховым тортом между собой и Крысой Юлей. Галю разлила чай по кружкам и стаканам. Некоторое время все молча пили чай с вкусняшками. Аваська достал из кармана вчерашнюю газету “Смешное Сегодня”, развернул и стал читать. Все с удивлением смотрели на невежливого Аваську. Первым не выдержал Ёжик:
– Ну что пишут смешного? – ехидно спросил он Аваську, с намёком на непристойность чтения когда за столом сидят все.
– “На Украине запретили русскохрюкающее сало”, “В Белоруссии тихонят батьку” – прочел Аваська – “Работники Тушинской Валяльной Фабрики взяли обязательства навалять по полной”
– Аваська, ты что “Праполитичные Новости” читаешь? – удивился Фёдор – Вон же шапка на газете “Смешное Сегодня”
– А это теперь такое смешное у нас – сообщил Ёжик и взял печеньку
– С чего бы это такое смешное? – доливая себе в кружку кипятку спросила Галю – это ж не смешно.
– А ты лозунг под шапкой читала? Смотри видишь большими буквами “СМЕШНОЕ СЕГОДНЯ”, а ниже мааааааленькими “публикуется всё что присылается” – Ёжик ткнул лапкой в газету, которую Аваська положил на стол.
– Не вижу, мелко написанно – щурясь сказала Галю.
– Держи – Крыса Юля достала из-под вуали большие роговые очки протянула Галю и строго добавила – прочтёшь верни.
– А на хрена публиковать не смешное? – спросил Аваська – это ж обман читателя, который платит за смешную газету.
– Нет, Аваська – сказал Фёдор, – никакого обмана, редактор не виноват что ему такое присылают. Правило есть правило. А он человек подневольный.
– А какой гад ему такое правило установил? – волнуясь персями спросила Галю – Это ж за что так издеваются над трудовым человеком? Я б даже замуж за него пошла чтоб скрасить его тяжёлые трудовые будни.
– И викенды – добавила Крыса Юля
– Какие еще Викенды? – рассердилась Галю – я никаких Викендов, Танькендов и всяких Машкиндов не потерплю рядом с мужем.
– Галю, не шебуршись, – успокаивающе сказал МышЪ загораживая собой Крысу Юлю – викенды это выходные дни по-английски.
– Ах так, – сказала Галю – я б ему не дала превращать викенды в тяжёлые трудовые будни. Я б наоборот в викенды ему дала бы чаще чем в будни…
– Ага – заржал Фёдор – и так превратила бы его трудовые викенды в супер-пупер трудовые будни.
– Стокгольмский синдром – задумчиво произнёс Ёжик.

Все замолчали и уставились на Ёжика.
– Это еще что за синдром? – спросила Галю – а с этим синдромом женицца можно? Он на потенцию не влияет?
– Галю, отдохни – сказал Ёжик – тебя вообще ничего кроме потенции не волнует, у тебя при слове потенция перси сами по себе шевелятся. Тормозни, это не про то.
– Ёжик, объясни – попросил Фёдор – при чем тут “Стокгольмский синдром” у редактора газеты? Его что террористы захватили?
– Щас телек включу, в новостях точно скажут – Аваська собрался встать, но его остановил Ёжик.
– Пей чай, сейчас объясню.
МышЪ с Крысой Юлей уселись поудобней вокруг торта, растопырили уши и занялись орехами.

– Объясняю – начал Ёжик – главное правило газеты “публикуется всё что присылается” было установлено самим редактором-основателем. Узаконив это Правило, редактор стал его заложником. То есть он не может нарушить правило которое сам установил. Правило стало террористом удерживающим редактора в плену. И будучи много лет заложником этого Правила редактор сам сочуствует этому Правилу, сам его оправдывает и сам его защищает. Это и есть “стокгольмский синдром” – когда заложник оправдывает и поддерживает своего захватчика.
– O tempora, o mores! – воскликнул Фёдор – в какие времена мы живем! Мы оказываемся в заложниках у собственных правил!
– А я бы сейчас заложил за воротник грамм 200 правил – задумчиво сказал Аваська
– Мой дядя самых чёсных правил – сказала Галю – кто из дворни плохо пряжу чесал, тех он правил как надо…
– Мда, – многозначительно сказала Крыса Юля – это вам не купол Исаакия по правилам строить… нет тут среди вас Монферранов… нетути…
– Tempora mutantur et nos mutamur in illis – задумчиво произнёс МышЪ
– Что ты этим хочешь сказать? – спросил Ёжик
– Ничего особенного – ответил МышЪ – годы идут, всё течет, все изменяется, можно дать газете пребывать в незыблемости пирамиды, как там у массонского поэта “Я затвердел как Геркуланум в Пензе”, а можно слегка придушить своего внутреннего террориста и освободиться для славных дел.
– Это мне чё в Пензу ехать? – спросила Галю
– Зачем в Пензу – удивился Фёдор
– Ну вон МышЪ сказал, что редактор в Пензе затвердел – волнуясь всем своим тёплым телом сказала Галю – надо успеть пока не опал.
– Это он не про редактора – успокоил Галю Фёдор – а “Опал” это сигареты, если ты в Пензу полетишь, то лучше “Стюардессу” кури.
– МышЪ, – спросил Ёжик, – а как бы ты придушил своего внутреннего террориста?
– Ну варианты могут быть разными – сказал МышЪ – например “публикуется все что присылается СМЕШНОЕ”, или “публикуется всё что считает нужным опубликовать редактор”.
– Нее, МышЪ, такого террориста так просто не задавишь – печально константировал Ёжик, – там сплошной tertium non datur, консенсус возможен только при полной диффузии компонентов… поэтому я и упомянул “Стокгольмский Синдром”

Аваська оглядел спорящих, и достал из под стола заныканную бутылку с белой птицей на этикетке.
– Коньяк “Белый страус”? – спросил Фёдор
– Допивайте чай, освобождайте посуду – сказал Аваська зубами сдирая пробку, – задолбали ваши споры.
– А нехрен газеты за столом читать – сказал Ёжик
– Огурцами закусывать будете? – вставая спросила Галю
– Коньяк огурцами? – удивился Мышъ – Sic transit gloria mundi…
– Скорее: a la guerre comme a la guerre – поправил МышА Ёжик

Спустя час все умиротворенно сидели вокруг стола, свет был выключен, на столе тёплыми язычками мерцали две свечи, посреди стола сидела Крыса Юля, она играла на арфе и сидящие вокруг тихонько ей подпевали:

И пусть сегодня дней осталось мало,
И меркнет свет, и кровь не горяча
Я в сотый раз опять начну сначала
Пока не меркнет свет, пока горит свеча.

…начинался шаббат…

ФЁДОР И ЁЖИК – ФИЛОСОВСКИЕ МОНОЛОГИ, ДИАЛОГИ, МНОГОЛОГИ, БУХЛО И ПРОСТО ПИЗДЁЖ НИ О ЧЁМ БЕЗ КОНЦА И БЕЗ НАЧАЛА

– Странные вы, люди, существа – сказал Ёжик разбалтывая ложечкой сахар в кружке – вы самое мерзкое порождение Природы.
– С чего бы это? – поинтересовался Фёдор и потопал ногой в валенке – Портянка сбилась, объяснил он Ёжику.
– Да Ёжик, что-то ты раздухарился – сказала от плиты Галю – зачем нас поносишь?
– Ну-ну, колючий, харэ пальцы гнуть – пробормотал из угла Аваська, снимавший нагар с лампадки висевшей перед иконой “Путин с Предстоящими”

– Ваши инсвинуации лишь подтверждают мои слова, о том что домо сапиенс, самое мерзкое порождение Природы – упрямо повторил Ёжик. – Давайте для начала рассмотрим индекс энцефализации.
– Чего-чего? Какой-такой индекс? – спросил Аваська сметая паутину с иконы “Путин воскрешающий Лазаря Соломоновича Кац”
– Не перебивай, – сказала Галю – мне интересно.
– Вот! – воскликнул Ёжик – Галю только что подтвердила правильность этого индекса. Этот индекс показывает соотношение массы тушки и массы мозга. Таки шо самое интересное, спрошу я вас?
– Таки шо? – нестройным хором спросили все пристутствующие в кухне.
– Ну таки вот – тоном лектора-агитатора начал Ёжик – человек рождается самым энцефальным существом на свете. При массе тушки в 3-4 кило, его думалка весит от 350 грамм до полкило – сиречь индекс в этот момент у него примерно 14! К двум-пяти годам индекс повышается почти до 15 и это самый высокий индекс на планете! Не зря говорят что устами младенца глаголет истина!
– Устами младенца все соски искусанны бывают. Да шо вы об этом знаете – с грустью сказала Галю от плиты и шевельнула могучими персями.
– Но после 5 лет, индекс энцефализации у человека начинает неуклонно снижаться и к взрослому возрасту скатывается к 6-7, при этом у баб он обычно чуть выше чем у мужиков…
– Это патамушта они задним умом крепки, – сказал Фёдор и погладил Галю по тёплому бедру.
– Кыш, окоянный, персей зашибу – шуганула его Галю протиравшая клеёнку
– И меня зашиби – садясь за стол сказал Аваська
– Кобели, одно у вас на уме – сказала Галю – вон лучше Ёжика послушайте, он вам, неучам, умное талдычет.
– Ёжик, а есть ли персинальный индекс? – спросил Фёдор
– Какой-какой? Персональный что ли? Ты имеешь в виду расчитанный персонально для индивида? – уточнил Ёжик
– Ну персинальный же! Ёжик, ты чё не врубаешься? Индекс соотношения персей к тушке тела – сказал Фёдор и повернулся к Галю – Галю, вот у тебя какой персинальный индекс?
– У меня-то? – засмущалась Галю – ну у меня пятый номер индекса…
– Воооот! – сказал Фёдор – а Ёжик-то и не знал.
– Да хер с ними с индексами – сказал Аваська – ты объясни, с какого испугу мы самое мерзкое порождение природы? Не хочу ни в кого пальцами тыкать, шоб не уколоться, но некоторые ваще длинными облезлыми хвостами щеголяют и ничё, да?

– Аваська, тормозни, мы не ругаемся, я щаз всё объясню – сказал Ёжик. – В природе антагонизм и территориальность присутствуют только ради еды и охотничих угодий, то есть только в виде выживания и продления рода. Сытый птеродактиль будет валяться у себя в гнезде и читать вечернюю газету пока его жена сидит на яйцах…
– На Галю не женюсь, – тихо сказал Фёдор – если она сядет…
– Заткнись, птеродактиль, я за тебя и не пойду – беззлобно сказала Галю
– …а сытый человек почитав “вечёрку” обязательно перевозбудится от мысли что ему что-то в жизни не хватает. Не хватает чужой жены, чужого бутера с икрой, чужой тачки, яхты, виллы… и он пойдет хватать чужое, нарушая границы чужих охотничьих угодий. И будет хватать пока сможет.
– Нет, Ёжик, ты не прав – сказал Фёдор – не все такие, вот мы тут, интеллигентно сидим, жуём духовную пищу, никого и ничего не хватаем.
– Не хватаете? – удивилась Галю – а за перси щипать это не считается? А кто у Аваськи полбутылки “Перцовой” спёр и мою квашенную капусту слопал?
– Про сыр, про сыр ему напомни, который он у нас с МышОм сожрал – раздалось от плинтуса. Там стояла разъяренная крыса Юля – Аваська, ты на себя вниз посмотри, на свой хвост облезлый, на него даже Галю смотреть не станет! Прав, прав Ёжик, зря вас Природа заделала!
– А как же твой любимый Монферран? – вклинился в скандал Фёдор – он ведь тоже человек.
– Сам ты человек! – резко ответила крыса Юля – А Монферран архитектор! Он сыр не воровал! Он… он… он хороший, вот!

– Ну подведём итоги, – печально сказал Ёжик – перевозбудились, переругались, дискредитировали все возможные индексы… и это вы еще пока трезвые и не читали политические и экономические новости в “Вечёрке”…

ФЁДОР И ЁЖИК – ФИЛОСОВСКИЕ МОНОЛОГИ, ДИАЛОГИ, МНОГОЛОГИ, БУХЛО И ПРОСТО ПИЗДЁЖ НИ О ЧЁМ БЕЗ КОНЦА И БЕЗ НАЧАЛА

“Omnia mea mecum porto”

– Так, господа, – сказала Галю собравшимся в кухне за столом Фёдору, Аваське, Ёжику и МышУ – мне нужна мужская сила.
– Я пас, – быстро среагировал МышЪ – меня Юлька ждёт к ужину.
– А я готов – сказал Фёдор – пошли к тебе?
– Вы тут все кобели озабоченные – сказала Галю – больше ничего в ваши пьяные бошки не приходит?
– Мы еще трезвые – сказал Ёжик, – даже не начинали. Галю, а что надо-то?
– Я хочу себе диван купить, – сказала Галю – соседка с третьего этажа продаёт, а я сама не дотащу, он антикварный, с валиками.
– На хрен тебе диван? – спросил Аваська – у тебя ж койка есть в комнате.
– Для уюту – сказала Галю – я на валики чехольчики положу, а на подушечки свяжу салфеточки с розочками.
– Галю, да ты мещанка – сказал Ёжик
– А вот и нет – парировала Галю – я из старинного дворянского роду. У меня все предки были дворней.
– Мещанка во дворнянстве – сказал МышЪ почесывая хвостом в ухе.
– Мещанская дворня – хихикнул Ёжик
– Галю, да ты его просто столкни с лестницы, он сам до первого этажа дотелепает – посоветовал Аваська
– Не дотелепает, – сказала Галю – я уже думала, во-первых, его надо из той квартиры вытащить, во-вторых, он сам на площадке не развернется, в-третьих, это ж шесть поворотов с третьего этажа до нашего. А вы тут, здоровые лбы сидите и кобенитесь заместо помощи слабой даме.
– Можно сказать мадемуазели – съехидствовал МышЪ
– Галю, – вкрадчиво начал Ёжик – не собирай в доме ненужное. У тебя и так в комнате тесно. Вы, люди сильно зависите от вещей. Всё тащите к себе в норы, всё утепляете их разным хламом. Вот посмотри на МышА и Юльку – у них в норе кроме Юлькиного чепчика с вуалью и арфы, наверно ничего и нет.
– А на чём они спят? – удивилась Галю
– А вам-то что? – пробурчал МышЪ и направился к плинтусу – вы тут и без меня с диваном справитеь…
– У меня тоже ничего нет, – продолжил Ёжик – я даже спину чешу общей кухонной вилкой. У Фёдора только стаканы, валенки и тельник, у Аваськи ватник и иконы. Можно ж жить без барахла. А у тебя вон, комод, кресло-качалка, шифоньер, шкаф книжный, да еще швейная машинка стоит. Ты когда на ней шила?
– Когда-когда, – Галю задумалась – никогда пока, а вот припрет ченить пошить, а машинка вот она, туточки. Да вот хоть Юльке новый чепчик пошью.
– Юлька за 250 лет еще старый не сносила, – крикнул из-под плинтуса МышЪ
– А зачем тебе патефон? – спросил Ёжик – в нем пружина еще в 1957 году лопнула. А пластинки щербатые? А книжек полный шкаф? Ты ж их и не читаешь вовсе.
– Патефон в починку отнесу. Пластинки новые куплю, а книжки внукам читать буду – возразила Ёжику Галю
– Да-да-да, внукам, щаз, – влез в беседу Фёдор – ты сперва замуж выйди да роди первый уровень наследников, а когда до внуков доживешь книжки уже будут типа клином писсаных табличек.
– Вот за тебя и выйду – тряхнув персями заявила Галю – притащишь диван на нем и свадьбу сыграем.
– Чур меня! – сказал Фёдор, – теперь точно за диваном не пойду. Уговаривай Аваську, ну еще может Страус поможет.
– Плюнь, Галю, плюнь ты на этот диван – сказал Ёжик – не нужен он тебе. Посмотри в живую природу – вот например слон, или крокодил – у них никаких вещей нет, а какая насыщенная жизнь. Рассветы в саванне, закаты в прериях, широкая река Нил, Флорида…! Галю, ты когда-нибудь бывала во Флориде?
– На какие шиши я тебе во Флориде побываю? – удивилась Галю
– Вот-вот – сказал Ёжик, – а освободишься от лишних вещей и сможешь поехать во Флориду.
– А шо я там делать буду? – спросила Галю
– Крокодилом работать – неожиданно сказал долго молчавший Аваська – редким персианским крокодилом…
– А разве такие есть? – поинтересовался Фёдор
– А Галю будет последней известной науке особью. – объяснил вылезший из-под плинтуса МышЪ – Она будет лежать в тине подкарауливая добычу, а когда неосторожный слон приблизится к водопою, она выскочет и ухайдокает его персями по ушам. Оглохшего и контуженного слона она схватит за хобот и уволокёт на глубину, и там сЪест…
– А что не сЪест то понадкусает – добавил Фёдор.
– Ну и дураки – обиделась Галю – вы лучше скажите поможете диван притащить, или нет.
– Понимаешь Галю, тут ведь вот какое дело – объяснил Ёжик – согласно стандартному техзаданию диван нужно тащить цепочкой: Аваська за диван, Фёдор за Аваську, ты за Фёдора, а для завершения тащения нужен МышЪ который за тебя. Но МышЪ отказывается за тебя хвататься, чтобы не вызвать Юлькиной ревности. Цепочка рассыпается…
– Гады вы, всё-таки – грустно сказала Галю и помолчав добавила – обидели женщину… а ну и ладно, все равно он в комнату не влез бы, разве что швейную машинку выкидывать пришлось бы, а я к ней привыкла за 40 лет. Ну доставайте пузырь захованный, отметим счастливое избавление от барахла.
– Omnia Mea Mecum Porto – сказал Фёдор доставая из пиджака теплую бутылку “Старки”.
– Ну ты, Фёдор, прям Биант какой-то, спасаешь бедняков, побросавших лишнее, духовитым пойлом. – ухмыльнувшись сказал Ёжик и пошел к буфету за стаканами…