…завтра в полночь все романтические фотки превратятся в порнуху, админ в крысу, компьютеры в калькуляторы, а гугл в тыкву…

Дочурка Ельцина рассказывает байки про Абрамовича

Я дембельнулся в мае 1972-го и дембельским аккордом у нас (только не надо хохотать) была просека. Под высоковольтку. В 72-м Ромочка Абрамович еще даже не ходил в школу, но эту идиотскую байку о продаже просеки на дрова у нас рассказывали еще о довоенном шустряке, который продал вырубку за бидон самогона.

Ну в общем-то конечно ожидать правды от дочурки Ельцина о происхождении богатства и деловой хватке Абрамовича могут только те кто всерьез читает ее бредни.

Особенно хороши ее рассуждения о Путине…

http://anastgal.livejournal.com/905718.html

Да, конечно. Только и те ушли, и мы уйдем и не узнаем кто из сегодняшних станет знаменитым и любимым… Жизнь, она течёт… сама по себе, без ностальгии и без грусти… а это главное.

А мы… а что мы, мы скоро будем средневековьем, а не новейшей историей…

жгите старые учебники…

…через какую-нибудь тысячу лет мы будем глухим, прочно забытым средневековьем. Только от нас останется еще меньше материальной культуры, чем от шумеров. Цифровые картинки и компьютерные тексты в будущее не дойдут…

Из российских полотен не для дурака, обожаю “Мужык ухвативший быка”. Малевал полотно некий дядька Евграф, может кучер, а может быть даже и граф. Обожаю картину ну просто до спазм, как взгляну на нее – получаю оргазм.

Репродукция эта, в облупленой раме на стене присобачена в грязненькой бане для бомжей, проституток и русских поэтов, что бухать начинают в парилке с рассветом. Из обслуги там толстый мохнатенький банщик, в прошлом был знаменит как УРА-барабанщик. Завсягдатаи бани, взглянув на картину, грустно мылят мочалки и трут ими спину.

На картине, как видно одним даже глазом, бык куда-то несется, такая зараза. Мощный бык, средних лет, глаз налит жутким светом, он должно быть себя ощущает Поэтом. Это все происходит, увы, на природе, при честнОм, то есть в смысле при честном народе. Бык с налёту свалил одного мужика, но за шкуру его ухватила рука мужика в полотенце (видать из парилки), бык набычился, слюни текут на опилки, но умильно взирает народ на него, а солдат говорит: “Ну дык этта, чаво”…

O! я знаю умильность народную эту, снисходительность к зверю, придурку, поэту, эти ямочки, щечки, заплывшие глазки, эти ушки готовые выслушать сказки, эти попки извечно готовые к розгам, эти милые головы с жиденьким мозгом, детский лепет восторгов, слюнявые страсти, эти вечные жалобы, слезы, напасти. Этот «плач Ярославны» по сильной руке, что мы слышим столетья в любом кабаке.

О! я знаю, поэтов и звонких, и рьяных, говоря о страданьях и уркаганах, помнят, помнят они и о тех магаданах, где к поэту неласков совсем гегемон, где пустая баланда, побои и шмон, о которых поэты в газетах читают и которых по жизни, к их счастью, не знают.

С детский лет раздражал меня треск барабанов, под который поэтов и сытых, и пьяных, привечали отечески властные лапы, коих с ложки кормили всеобщие папы, тех живущих в мучительном, с детства уюте, ничего не узнавших о жизни по сути, так гламурно себя пригвоздивших к кресту, что оргазм на их роже видать за версту, так безмерно, бескрайно довольных собой…

А бычка то пожалуй, сведут на убой…

Пролог. Ограбление на дороге.

На пустынной дороге не было никого. Ветер вяло шевелил сухие веточки и лениво поигрывал мелкой пылью. Со стороны города показалась машина. Она двигалась не  превышая разрешенной скорости. Видимо, водитель никуда не торопился в этот пятничный вечер. За рулем сидел обеспеченный мужчина в добротном сером костюме. От мужчины слегка попахивало спиртным, впрочем здесь, далеко за городом, можно не опасаться встретить блюстителей закона.

Он убавил громкость магнитолы, потянулся к фляжечке из полированной стали и сделал из нее небольшой глоток. Левая рука уверенно пошевелила руль, направляя машину в поворот.

– Гут! – произнес мужчина вслух и сделал еще один глоток из фляжки, уже побольше.

Впереди на дороге мелькнуло размытое цветовое пятно, нога рефлекторно рванулась к педали  тормоза и вдавила ее до упора. Визг резины по асфальту заглушил звуки из динамиков. Машина протащилась десяток метров и, почти остановившись, сшибла кого-то в красной одежде. Мелькнули вскинутые руки и тут же исчезли под капотом. Двигатель заглох.

Ритмичная музыка, как будто бы насмехаясь над сидевшим за рулем, зазвучала особенно четко. По лицу водителя медленно разливалась смертельная бледность. С минуту он сидел не шевелясь, потом руки его лихорадочно забегали. Подобрать упавшую под ноги фляжку, завинтить крышечку, сунуть ее в бардачок, злясь на густой запах пролитого коньяка, с которым уже ничего нельзя поделать. Выключить эту дурацкую музыку.

Сейчас полиция примчится, – тоскливо подумал мужчина, – они всегда появляются в самый неподходящий момент.

Мысли запрыгали в голове бешеными скачками. Надо сматываться пока не поздно. Завести двигатель, дать газу и умчаться, не обращая внимание на то, что там.., спереди лежит. С кончика носа сорвалась крупная капля пота, прямо на округлый животик, на рубашку из тонкой ткани.

… а ведь как все хорошо шло. Участок под строительство многоэтажки наконец-то выделили, почти в центре, вместо ста тысяч, удалось подмазать нужного человечка за восемьдесят две. Остальные восемнадцать лежат в кейсе на заднем сиденье. На даче ждет жена и папа, второй заместитель министра. Ну уж нет!

Рука потянулась к замку зажигания. Мужчина пригнулся к рулю, точно бегун на старте. Оставалось только повернуть ключ. Сначала назад, а потом вперед.., он вдруг представил как его тяжелый внедорожник, с хрустом, прямо сейчас.., перевалится через неподвижное тело, как брызнет кровь на резину…

Мужчина встряхнул головой и открыл трясущейся рукой дверцу. Осторожно вышел из машины. Пот потек ручьями, сердце забилось сильными частыми толчками. Он рывком сбросил с себя пиджак, швырнул его в салон и осторожно, маленькими шажками двинулся в обход машины. Воображение рисовало ему кровавые подробности. Шея мучительно вытянулась, глаза выпучились, торопясь увидеть наконец того, кто там лежал, а ватные ноги оттягивали момент неизбежной встречи с картиной трагедии.

Он в изнеможении оперся рукой о капот, рванул тесный ворот рубахи.

– Господи, прости меня, – вырвались наружу слова, – всю жизнь каяться буду…

Перед капотом никого не оказалось. Мужчина медленно присел на корточки, заглянул под машину. Растерянно повертел головой и увидел красный плащ в прогалине между кустов метрах в десяти от дорожного полотна.

– Эй, ты там живой!? – Он взял себя в руки и направился к потерпевшему. Содрогаясь потянул на себя край ярко-красного плаща… тела под ним не было, ни целого, ни изуродованного ударом. Сзади взревел двигатель, свистнув резиной, его внедорожник сорвался с места и уменьшаясь на глазах, исчез за поворотом дороги. Он успел заметить, что за рулем сидела женщина.

Мужчина шагнул из кустов, волоча красный плащ за собой. Выражение его лица стало меняться как в мультипликационном фильме. Сначала облегченное, радостное, почти эйфорическое – он ведь никого не убил! Чист перед всевышним! Потом озабоченное, недоуменное и тут же, почти сразу, злобно восхищенное.

– Вот сука!!!…

Добро пожаловать в Библиотеку!

Пользуйтесь списком слева. Если вы ищете старую библиотеку, то там же, слева есть ссылочка Старая Библиотека

Пожалуйста не рвите из книжек страниц и не подрисовывайте усы к картинкам.
Приятного чтения.

Эстимейт (estimate) [произносится: es·ti·mate] – noun – An approximate calculation or judgment of the value, number, quantity, or extent of something.

Значение: приблизительная оценка, примерная смета.

Авторы: оверкультурные мудоредакторы новостного сайта лента.ру

Текстовой пример: “Оно продалось далеко вниз верхней границы эстимейта. Тем самым установлен новый аукционный рекорд продажи хуйни ниже высокого эстимейта на этом аукционе.”

Факло (fucklo) [произносится: фа-к-лооо] – сущ. – Сложно сочиненое слово объединяюеще fuck-ебло.

Значение: Морда лица используемая для фака.

Автор: milady-winter

Текстовой пример: “In the circle of you friends don’t make your факло clatz-clatz”